— Я выпотрошу тебя, Симба, — шипел он, но это был риск, на который я собирался пойти, когда я щелкнул пальцем, чтобы наложить заглушающий пузырь вокруг нашего стола, а затем повернулся к остальным.

— Райдера м…

Он набросился на меня, обвив лозой мое горло так сильно, что я начал задыхаться. — Молчи.

Никто не мог заставить меня замолчать. Я был неумолим. Я бросила огонь в его лозу, разрывая ее и вдыхая воздух, я вскочил со своего места и пересек стол, упав рядом с Данте.

Райдер тоже вскочил со своего места, рыча на меня с угрозой в глазах. — Еще одно слово, и я сделаю из тебя зимнее пальто.

— Но я хочу послушать, — пожаловалась Элис, дуясь на него. — Да ладно, Райдер, у нас нет секретов. Все не может быть так плохо.

Райдер перевел взгляд с меня на нее, и я увидел, как его жесткий внешний вид слегка растаял. — Я расскажу тебе наедине, детка.

— Я уже знаю, я только что видел это, — непринужденно сказал Габриэль, с ухмылкой отправляя виноградину в рот.

— Что ж, я не останусь в стороне, — Данте сложил руки, а Райдер яростно зашипел.

— Пожааалуйста, Райдер, — попросила Элис, хлопая на него ресницами, и он в ярости вскинул руки и опустился на свое место.

— Ладно, — огрызнулся он. — Но если вы вчетвером расскажете кому-нибудь еще, я заставлю вас пожалеть об этом.

— Во-первых, ты в любом случае должен гордиться собой, чувак, — сказал я. — А во-вторых, ты можешь нам доверять. Мы — твои браться в законе, если это не считается чем-то важным, то я не знаю, что считается.

Похоже, это его не успокоило, но он просто вернулся к поеданию своей шоколадки и проигнорировал меня.

— Что это, Лео? — взволнованно спросила Элис.

Я бросил взгляд на Райдера, широко ухмыльнулся и подождал еще несколько секунд, чтобы усилить напряжение. — Мама Райдера была Квестианским Кроликом.

Все задохнулись, глядя на Райдера в поисках подтверждения, но так ли уж оно им нужно? Это объясняло его пушистое сердечко и крошечный нос пуговкой. — Скажите, в этом так много логичного? Как много смысла.

Данте разразился смехом, когда Райдер хлопнул рукой по столу. — Что в этом логичного? Я совсем не похож на Квестианский Кроличий Орден.

— О мои звезды, это действительно имеет смысл, — сказала Элис, нырнув к нему и сжав его щеки. — Смотри, какие у тебя кроличьи щечки.

— Тебе нужно напоминание о том, как холодна моя кровь, детка? — прорычал он предупреждающе, и она прикусила губу.

— Я бы не отказалась от одного, — промурлыкала она, затем посмотрела на меня. — Это объясняет, почему фильтр кролика в приложении Snapdragonchat так хорошо на нем смотрелся.

— Подожди секунду, — задыхаясь, произнес я. — У тебя есть фотография Райдера с фильтром кролика? Я должен увидеть это прямо сейчас!

— Предательница, — прорычал Райдер на Элис, обхватывая рукой ее талию и прижимая к своему бедру.

— Ну, она на Атласе Райдера, у него единственная копия, — вздохнула она, затем повернулась к нему. — Но если ты позволишь другим парням увидеть это, я сделаю так, что это будет стоить твоих усилий…

— Как? — пробормотал Райдер, и она наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо, отчего на его лице появилось темное и голодное выражение.

— Он точно скажет «да», — пробормотал Габриэль как раз перед тем, как Райдер вытащил из кармана свой Атлас и бросил его мне через стол.

Я набросился на него, как кот на бабочку, а Данте засмеялся, наклонившись, чтобы тоже посмотреть на снимок. Элис делала фотографию их двоих, и Райдер выглядел слегка удивленным из-за своих розовых кроличьих ушек, милого маленького носика и усов в тон.

— Это. Вс, — я переслал фотографию себе, затем Габриэль взял Атлас из моих рук, чтобы посмотреть, усмехнулся и бросил его обратно Райдеру.

— Теперь доволен? — прорычал Райдер, наклоняясь, чтобы поцеловать Элис в шею.

— Ты даже не представляешь, — сказал я. Один для альбома. — Так какой была твоя мама? — я посмотрел на него с тоскливой улыбкой, подперев подбородок руками, но он застыл на своем месте и вдруг стал выглядеть эмоционально неловко.

— Ты не обязан отвечать на этот вопрос, fratello, — сказал ему Данте.

— Все в порядке, — пробормотал Райдер. — Не то чтобы я стыдился ее. Она была лучшей фейри, чем большинство.

Элис внимательно наблюдала за ним, ее пальцы переплетались с его пальцами, пока мы все ждали, что он продолжит. У Габриэля был грустный взгляд, и мое сердце сжалось, так как я боялся, что мы услышим что-то, что нам не понравится. Но что бы это ни было, Райдер заслуживал безопасного пространства, чтобы сказать это.

Райдер прочистил горло, ему явно не нравилось быть в центре внимания, но он не пытался сменить тему. — Она была… хорошей мамой, — жестко сказал он. Он не очень-то любил говорить, но я все равно внимательно следил за каждым его словом. Райдер закатил глаза на мое заинтересованное выражение лица и испустил длинный вздох. — Она называла меня сорвиголовой, потому что мне нравилось прыгать со всяких штуковин, делать сальто назад и всякие глупости. Она сказала, что знает, что я буду Василиском, как папа, потому что я никогда не плакал, когда падал и причинял себе боль, — он пожал плечами, и мое сердце превратилось в расплавленный комок слизи.

— Я тоже занимался подобным дерьмом, у моей мамы от этого случался сердечный приступ, — сказал Данте с усмешкой.

— У мамы была магия воздуха, поэтому она позволяла мне делать то, что мне нравилось. Но она ловила меня, только если казалось, что я сломаю себе шею. Она говорила, что люди, которые не учатся падать, никогда не научатся вставать на ноги, — он слегка улыбнулся, как будто только сейчас вспомнил об этом.

— Сколько тебе было лет, когда она умерла? — тихо спросила Элис.

— Шесть, — хмыкнул он, проводя большим пальцем по слову похоть на костяшках своих пальцев, пальцы Элис все еще переплетались с ними. — Она сочла бы меня чертовым идиотом за это. Боль для меня важна, но похоть? — он покачал головой. — Это способ какого-то сломленного мальчика спрятаться от мира. Притвориться, что нет ничего, кроме этих двух эмоций, и жить только ими… это все равно, что построить вокруг себя дом без окон и дверей, — он посмотрел на Элис и поднес ее руку ко рту, чтобы поцеловать тыльную сторону. — Ты впускаешь свет, детка.

Она растаяла, и я тоже, прислонив голову к