— Ненадолго.

— Быстро я тебя все равно не отпущу.

Прикусив губу, я выпрямилась, невольно глянув на Каина. Тренировались мы не первый час, и мне давно стоило сделать хотя бы короткий перерыв, но мужчина выглядел спокойным и вмешиваться не собирался. Видимо придётся потерпеть.

Спустя еще час такого боя я перестала чувствовать руки и еле стояла на ногах, но заветного отдыха все еще не было видно. Аван упорно заставляла меня держаться, нападая с простыми, но сильными атаками, проверяя меня больше на выносливость, нежели на ловкость.

— Хватит шататься, Сэра. Крепче держи меч.

Сил ответить уже не было, но я честно попробовала выполнить ее приказ, насколько это было возможным. Сомневаюсь, что окончательно онемевшие пальцы сдвинулись хоть на йоту. Новый удар предательски скользнул по колену, вынудив меня рухнуть на землю.

— Вставай, Сэра.

Безропотно встав и ощущая себя не лучше поднявшегося мертвеца, я из последних крох упрямства взяла в руки меч. Спустя мгновение выпад Аван вновь сбил меня с ног. Тело настолько сильно заныло, что в этот раз искренне захотела больше не вставать. Усталость гранитной плитой давила меня к истоптанной земле.

— Еще.

Вместо меня наконец-то ответил Каин.

— Аван, может, все же сделать перерыв?

— Никакого перерыва. Я говорила, волю нужно воспитывать день ото дня, тогда в работе будет виден результат.

— Но вы сегодня достаточно тренировались.

— Я так не считаю. Сэра, ты сдаешься?

Что за бесчеловечные условия?

Я сам их так учил.

Ну ты и чудовище.

— Сэра?

— Да?

— Это всё, что ты можешь?

Тон Аван показался настолько разочарованным, что я чуть не расплакалась. Она вообще представляет, в каком я состоянии?

Шмыгнув, я отрицательно покачала головой и, пересиливая себя, поднялась, опершись на меч и вновь встав, как меня учили. Силуэт наставницы поплыл перед глазами, голова раскалывалась от постоянных падений и звона стали. Желудок сжался, выпрашивая пощады, и, если бы в нем еще что-то осталось, меня бы наверняка стошнило.

— Хорошо, давай еще раз.

Едва отраженное моим мечом лезвие вновь уложило меня на лопатки, от боли выбило слезы из глаз. Больше подниматься я не собиралась. Закрыв ладонями лицо и шумно выдохнув, я постаралась дышать глубже, просто чтобы не разреветься от бессилия. Рядом послышались шаги Аван, опершись на меч, она с интересом смотрела на меня.

— И что?

— Я больше не могу.

— А ты через «не могу» вставай. Давай поднимайся, развела сырость.

Со стороны дома послышался встревоженный голос Каина.

— Аван, оставь ее, этого правда хватит.

— Вот на его крепком плече потом поплачешь, расскажешь, какая я злая, несправедливая и мучаю тебя, а сейчас вставай и бери меч.

— Аван, ты сама знаешь, насколько это сложно.

— Знаю, поэтому и заставляю подняться. Как бы сильно я не обижалась на Ньярла, он был прав, и я на своей шкуре узнала это. Попробуй сейчас доказать обратное.

— Но это первая тренировка.

— Не первая, ты должен был ее подготовить лучше, ты сам взял за нее ответственность, поэтому если из Целестии Сэра не вернется, это будет на твоей совести или… посылая ее туда, ты надеешься, что она не вернется, и поэтому ничего ей о нас не рассказываешь?

— Аван.

Тон Каина сменился на более грозный. Он явно не хотел продолжать разговор. От этого мне стало еще более неловко и гадко на душе.

— Ты требуешь от меня невозможного.

— Значит, тебе придется сделать невозможное, а потом подняться и своими ножками дойти до своей комнаты без помощи Каина, что таскал тебя на руках в поместье.

Сбоку послышался шорох, наставник попытался приблизиться, но Аван жестом остановила его.

— Откуда ты…

— Мои горничные остаются моими, даже если ты с ними спишь, братец. Сядь на место и позволь Софи выполнить свою работу.

Отступив на шаг, Аван снова взяла меч в руку и направила кончик его тупого лезвия к моей шее. Проследив за ним взглядом, я в недоумении посмотрела на наставницу, не понимая, чем она хочет меня напугать, но тут металлическая гладь клинка подернулась черной дымкой, едва не коснувшись кожи. Вздрогнув, я инстинктивно дернулась в сторону. Легкий выброс адреналина придал мне сил, на короткое время затмевая усталость.

— Вот, а говоришь, что не встанешь. Бери меч и готовься отбивать.

Аван отошла от меня, давая подняться, но не убирая магию с оружия. Почти вслепую нашарив свой меч, я послушно сжала его в ладони и медленно встала на ноги, ощущая боль мышц и синяков на теле.

— Молодец.

Получив поощряющую улыбку наставницы, я выставила клинок перед собой, ожидая очередного выпада, и неотрывно следила за черной сталью в ее руке. Кажется, Аван решила использовать радикальные меры для обучения, в то время когда я даже не надеялась отразить ее атаки.

Тихий резкий выдох наставницы стянул мои нервы в жгуты, предвещая удар, сердце сжалось от страха, ожидая боли, но руки, замученные тренировкой, послушно дернулись навстречу, отводя от себя чужой меч и выбив его из пальцев Аван.

Мгновения, растянувшиеся при ударе, неожиданно продолжили свой бег. Замерев, я неверяще взглянула на погасший некрос и подняла голову к наставнице, чувствуя, как по щекам побежали слезы.

— Что ты так смотришь? Я же говорила, что ты молодец и сможешь вновь подняться. Тренировка окончена, жду тебя завтра в это же время.

Дополнительная глава. Сад девственниц

Sometimes I can't believe it

I'm moving past the feeling

Arcade Fire — The Suburbs

Дом Клеона

Вечер обещал быть суматошным, я собрал сегодня всех своих доверенных слуг, но даже так не чувствовал, что все пройдет гладко, в последнее время мы привлекаем слишком много внимания дворца своими выходками и странными собраниями аристократок.

— Клеон! Радость моя, принеси нам еще вина.

Ева пробежала по ступенькам террасы на заднем дворе и, оказавшись рядом, вцепилась в края моего сюртука, стараясь выровнять дыхание и не упасть. Тонкая фигурка девушки привычно льнула ко мне, щеки раскраснелись, белая шелковая сорочка открыла веснушчатые плечи, зеленые блестящие глаза смотрели жадно, заставляя сию же секунду посвятить ей все мое внимание.

— Да, конечно, что-то еще?

— Как поживают наши особенные гости?

— Отдыхают после долгого пути.

— Замечательно! Спасибо за помощь, сегодня гостей так много.

— Что угодно для тебя, Ева. Наслаждайся вечером.

Пухлые губы растянулись в озорной усмешке, тонкие пальцы будто бы невзначай огладили ткань рубашки, забирая у меня остаток самообладания от такой излишне интимной близости. Лицо жгло от стыда, пока я тщетно старался унять внутренний трепет.

— Играешься, чертовка.

— Играюсь.

— Жестокая, знаешь же, я