демонстрация, которая тогда была вообще в моде; среди участников была и еврейская молодежь. В знак протеста градоначальник и начальник жандармерии организовали «патриотичную» контрдемонстрацию, которая состоялась через несколько дней, 31 июля. «патриотические» орды, в которых преобладали отъявленные местные воры и хулиганы, грабили еврейские дома и магазины и, во имя патриотизма, грабили еврейское имущество — в последнем акте участвовала даже так называемая респектабельная общественность. Когда вооруженная еврейская самооборона начала противодействовать бунтовщикам, они были рассеяны залпом солдат, десять из них были убиты на месте. Последующая проверка установила, что погром был полностью подготовлен полицейскими и жандармскими властями, находившимися по этому поводу в телеграфной связи с Департаментом полиции в Петербурге. Это была репетиция чудовищных октябрьских погромов, которые должны были состояться через несколько месяцев.

4. Еврейская франшиза

Среди шума, вызванного революцией, с одной стороны, и погромами, с другой, вопрос о народном представительстве, обещанном в указе от 18 февраля 1905 г., обсуждался в высших правительственных кругах России. Комитет, собравшийся под председательством М. Булыгина, вырабатывал проект совещательного народного собрания; что касается евреев, то предлагалось исключить их из избирательного права на том основании, что последнее несовместимо с их гражданским лишением избирательных прав. Это положение, вполне соответствующее общему реакционному направлению русской политики, вызвало бурю негодования во всех кругах русского еврейства. В течение июня протестные резолюции против намечаемой меры приняли еврейские общины Санкт-Петербурга, Риги, Кишинева, Бобруйска, Житомира, Николаева, Минска, Витебска, Вильно и других городов. Многие резолюции были сформулированы в жестоких выражениях, выдающих возмущенные настроения российского еврейства. В качестве иллюстрации можно привести следующий отрывок из Виленского постановления: шестимиллионная культурная нация, ставимся ниже полудиких пришельцев Восточной России. Политика умиротворения, применяемая к другим угнетенным национальностям, уступила место политике террора, когда речь идет о евреях. Безумная система, состоящая в стремлении раздражать и взбесить евреев средневековыми гонениями и затем отомстить им за проявление этого раздражения, достигла теперь своего апогея... Мы обращаемся к русскому народу, который зовется ныне на обновлении устаревшей политической структуры страны... Мы надеемся, что злобная мстительность по отношению к евреям со стороны уходящей в отставку бюрократии, которая стремится перенести закваски коррупции в здоровую атмосферу будущее популярное представление, не будет реализовано.

Профессор Трубецкой, прислуживавший царю 6 июня во главе объединенной депутации земств и муниципалитетов, указывал в своей знаменитой речи, что никто не должен исключаться из народного представительства: «Важно, чтобы не было никаких лишен избирательных прав и лишен наследства». Правительство поколебалось в своем постановлении, и Совет Министров исключил из булыгинского проекта пункт, запрещающий евреям голосовать, оправдывая этот шаг нежелательностью «еще большего раздражения евреев».

Еврейский вопрос затрагивался также на совещаниях в Петергофе, состоявшихся в июле месяце под председательством царя для выработки планов императорской думы. Нарышкин, реакционный сановник, требовал не допустить «опасную еврейскую нацию» в Думу. Но ряд других сановников — министр финансов Коковцев, помощник министра внутренних дел Трепов, Оболенский и Чихачев, члены Государственного совета, — настаивали на их приеме, и прения были прекращены кратким замечанием царю: «Проект [с вставкой Совета министров в пользу евреев] оставить без изменений».

Этим действием правительство сделало себя виновным в вопиющей непоследовательности. Она даровала евреям высшую политическую привилегию — право голосовать за народных представителей, — но в то же время оставляла их в состоянии полного гражданского бесправия даже в отношении таких элементарных свобод, как право жительства, право транзита и так далее. Всего за месяц до этого, 8 июня, царь утвердил «Заключение» Комитета Министров — во исполнение указа от 12 декабря 1904 года Комитет был занят обсуждением еврейского вопроса — о том, что рассмотрение вопрос об улучшении положения евреев следует отложить до созыва нового парламента. Очевидно, антиеврейская совесть царя не давала ему ни малейшего облегчения евреям, превратившимся из парий в революционеров.

ГЛАВА XXXVI.

КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ И ОКТЯБРЬСКИЕ РЕЗНИ

1. Дьявольские замыслы «черной сотни»

Вскоре после этого, 6 августа 1905 г., была обнародована так называемая «булыгинская конституция», предусматривавшая усеченную имперскую думу с системой представительства, основанной на сословном цензе и ограниченной совещательными функциями, но без каких-либо ограничений в части избирательного права. евреев беспокоило. «Теперь, — писал «Восход», — еврей имеет право быть народным представителем, но не имеет права проживать в том месте, где собирается Государственная Дума, — в столице». Русское еврейство, за исключением своего левого крыла, было готово начать избирательную кампанию, чтобы послать своих представителей в эту изуродованную Думу, в надежде добиться через нее более совершенной формы представительства, когда бурный ход событий выдвинули новые угрожающие вопросы. Эта подделка национального парламента не удовлетворила русскую демократию, и борьба с правительством разгорелась с новой силой. Бурные политические собрания прошли в университетах и других вузах, которым указом от 27 августа было предоставлено академическое самоуправление. Автономные профессорские советы стали принимать студентов-евреев в школы без какого-либо ограничительного процента, и волна взволнованной еврейской молодежи была втянута в бурлящее море русского студенчества. Последовала новая череда забастовок, организованных студентами, рабочими и железнодорожниками. Всеобщая русская забастовка тщательно готовилась как последнее средство борьбы за демократическую конституцию. Армия освободительного движения устраивала бескровную революцию, временную остановку всех железнодорожных перевозок и всякой другой деятельности в стране в надежде принудить царизм к акту самоотречения и провозглашению гражданских свобод.

Сентябрь и начало октября прошли в этих лихорадочных приготовлениях, но в то же время черная армия абсолютизма готовила свои приготовления к кровавой контрреволюции, к регулярным Варфоломеевским ночам, направленным против участников в освободительном движении, особенно против евреев. Планы освободительной армии были известны всем, но страшные замыслы темных сил реакции тщательно скрывались. Только когда кровавая затея была свершена, можно было раскрыть нити преступной погромной организации, ведущей из дворцов царя и высших государственных санов через Департамент полиции в трущобы убийц и хулиганов. В разоблачениях, сделанных Львовым в ноябре 1905 г. в его докладной записке председателю Совета Министров Витте, чиновники из ближайшего окружения Николая II. были названы организаторы октябрьских погромов. Это был «патриотический» генерал Богданович в Петербурге, действовавший по благословению архиепископа Владимира и при содействии императорской камарильи и многих губернаторов и генерал-губернаторов в губерниях. В сентябре месяце по всей России были организованы «боевые отряды» черносотенцев, численность которых, как хвастался Богданович в высших правительственных кругах, достигала ста тысяч. В каждом городе были тщательно подготовлены и назначены роли, которые должны были разыгрываться администраторами, полицией и погромщиками из местного сброда. Воззвания о погромах печатались открыто; «Производственный» центр этой пропагандистской литературы, как впоследствии обнаружил в Госдуме депутат