«Так, значит, на это смотрит простой народ?». Его явно интересовала разница в мышлении его класса и тех из нас, кто работает в поте лица. Не уверен, конечно, что плебейская точка зрения пришлась ему особенно по вкусу.

Должно быть, принц Руперт любил ходить в народ. А может, ему просто нравится цирк уродов.

Он вернулся к обсуждению народного мнения о Шустере, Тупе, наиболее известных активистах за права человека, о Контагью. И – не так явно, конечно, – о его брате, короле. Я отвечал настолько честно, насколько у меня хватало смелости. И настораживался все сильнее.

Морли удар хватит. Придется ему это рассказать, ведь он до сих пор не сделал еще ничего настолько дурацкого, чтобы привлечь к себе внимание славного принца Руперта.

Хорошо бы, кстати, чтобы так оставалось и дальше.

Мистер Йен воспользовался возможностью дополнительно обмерить меня, пока я не ушел. Хотя пошив моего нового пальто явно откладывался до тех пор, пока он не завершит своего шедевра для принца.

85

Обратно в «Мир»? Или домой?

Дом представлялся соблазнительным. Покойник смог бы заняться обдумыванием того, что же все-таки случилось с принцем Рупертом. А я мог бы согреться.

У меня имелись некоторые догадки насчет того, во что я вляпался, но доверял своим инстинктам я не целиком. Мешок с костями наверняка разглядел бы то, что осталось для меня в тени.

И дома тепло.

Каждый имел собственное представление о том, что происходит в «Мире». Но все сходились в одном: дракон там под ним или нет, но всем придется ходить на цыпочках до тех пор, пока это нечто не уснет.

Дом манил, однако день еще не подошел к концу. Я решил заглянуть к Морли Дотсу. Что-то глодало меня. Как знать, может, мое подсознание выявит это что-то, пока сознание будет занимать мой старый друг.

Дотс казался таким мрачным, что я заказал жаренные на гриле овощи – только для того, чтобы немного его приободрить.

– С чего такое уныние? Клиент не идет? Да в такую погоду никто в здравом уме носа из дому не кажет.

– Не в этом дело. Не только в этом. Я заключил сделку с дьяволом и не могу не думать о возможных последствиях.

– Любая сделка с Белиндой определенно рискованна. Ты отказался от идеи получить награду за Лазутчика Фельске?

– Не будет больше никакой награды, брат.

– Ась? Даже от Шустера?

– Особенно от Шустера и его Конфиденциальной комиссии. Понимаешь, приходил тип в красной фуражке с личным посланием ко мне. Наполовину великан, наполовину огр, с клыками по это по самое. По сравнению с ним Плоскомордый – так, мелочь помойная.

Меня осенило.

– Он сильно пускал слюни? И один клык типа изогнут? И шепелявит, потому что губу его, будь он человеком, назвали бы заячьей?

– Твой родственник?

– Пока нет. Просто знакомый. Дальний. Не уверен, что он вообще меня знает. И сомневаюсь, что красная фуражка у него настоящая. Это, должно быть, Городской Джек Тик-Так. Настоящее его имя Капришез Мун. Он занят примерно тем же, чем и Плоскомордый, только работает на Холм.

– Городской Джек? Тик-Так?

– Ну, не знаю, откуда берутся эти дурацкие прозвища.

Я приосанился. Не часто случается, чтобы я знал о вшах на теле государства нечто такое, чего не знали бы мои друзья.

– Наверное, какой-нибудь малолетний бог играет у себя в песочнице, выдумывает их и сует в голову людям, пока те сидят в отхожем месте.

Принесли мои овощи, сильно сдобренные имбирем и чесноком. Я набросился на еду. Овощи удались. Морли видел это по моему аппетиту, что подняло ему настроение.

– Мы с Синдж сделали еще одну, последнюю попытку. Вздор, я не хочу больше никого этим грузить.

– И Пулар??

– Я был не прав, знаю. Мне не стоило ее в это вовлекать. Она все равно решила, что больше не сумеет его выследить. Она говорит, он помылся.

– О боги! Это хорошо. Если кому и стоило…

– Она имела в виду не буквальные мыло и воду, Гаррет. Хотя он и так тоже помылся.

– Интересно.

– Уж наверно. А что?

– Кто-то хочет сделать Лазутчика Фельске еще менее заметным.

Дотс вскинул бровь почти так же выразительно, как это удается мне.

– Он-то сам своей вони не замечал, – пояснил я. – Вонючие типы всегда так. Они свыклись со своей вонью. Так? В общем, кто-то уговорил его помыться, добавив к этому немного магии.

– И он же послал мордоворота разобраться с людьми, которые могли искать Лазутчика? – продолжил мою мысль Морли.

– Похоже на то. – Я вспомнил утренний стук в дверь. Уж не имел ли он к этому отношения?

Старые Кости не счел это достойным доклада – если он вообще обратил на это внимание. Случается, он что-то упускает. В последнее время чаще, чем прежде.

Хотя понукать меня не забыл.

– Что-то вспомнил, Гаррет?

– Кое-что. Все ведь начиналось так просто. Вроде как обычные штуки с вымогательством. Только с осложнением в виде жуков. С вымогательством я разобрался, а теперь и жуков обуздал. Только одно тащило за собой другое. А теперь…

Теперь я, похоже, оказался замешанным в игры, почти никаким боком не связанные с «Миром». И люди, занятые этими играми, продолжали делать то, что мешало завершению строительства театра.

– Если говорить о хорошем, – попробовал ободрить меня Морли, – мы начнем работу на новом месте, как только погода прояснится. Начнем посылать ланч вашим строителям еще до конца месяца. Как, кстати, мне связаться с этим твоим Камнегрудым?

Я объяснил.

– Похоже, не получится вернуться домой так рано, как я собирался, – вздохнул я.

Морли снова вопросительно поднял бровь.

– Уловил отсвет кой-чего. Как от одного из этих призраков, когда они только-только начинают сгущаться. – Я забыл: он же их не видит. – Думаю, Плоскомордый может дать ответ на мой вопрос, хотя сам еще не знает об этом.

– Надеюсь, эта твоя крысиная шуба теплее, чем кажется, – заметил Морли с обычной своей ехидной ухмылочкой.

Я ответил ему самым суровым взглядом, на какой способен. Взгляд отрикошетил, не причинив вреда. Положив на стол несколько монет, я вышел.

86

Плоскомордый и остальные все еще сидели в «Мире», но подобрались ближе к двери на случай, если понадобится быстро делать ноги.

– Что, призраки вернулись?

– Типа того. Один или два.

– Но вас не беспокоили?

– Нет пока. До сих пор их интересовал только этот твой сундук. Но все может еще измениться.

– Отлично! Ай да я! Думаю, вам нет нужды волноваться.

По выражению лица Тарпа можно было заключить: мнение свое он оставляет при себе только потому,