– Что скажете, господа? – Старк немедленно собрал всех участников в конференц-зале авианосца.

– Очень странный корабль, он как бы состоит из нескольких разных частей, – первым сказал инженер электромеханик „Эссекса“ лейтенант-коммандер Кларк. – Я насчитал четыре разных силовых линии. Одна из них – постоянного тока. Очень устаревшая. Вообще, впечатление такое, что они не знают слов „дизайн“ и „интерьер“. Но это не касается того отсека, который нам показали только мельком. В нем расположен пункт управления силовой установкой. Он как бы отдельно, полностью выпадает из конструкции.

– Сами реакторы видели?

– Нет, видели костюм, в котором туда ходят. Как нам объяснили, там ни одного человека нет, один раз за вахту туда заходят двое моряков для контроля обстановки на периметре отсека. Сами котлы закрыты „биологической защитой“. Имеется два поста управления двумя реакторами, каждый из которых контролирует оба котла. Они находятся в главном броневом контуре, как сказали: в наименее поражаемой части корабля.

– Что еще?

– Очень высокое давление пара, на манометрах критическая отметка стоит на 72, в пересчете – 1024 фунта на дюйм. Машинное отделение очень компактное. Судя по лейблам, турбины сделаны в СССР. Но на двух – швейцарская марка, скорее всего, копии. А так, согласен с коммандером Кларком, что корабль очень странный, впечатление, что его переделывали буквально на коленке. В ходе постройки, – сказал старший инженер Паульсон.

– Ну, это совершенно очевидно, закладывались они в 38-м, проект был достаточно устаревший. А первый реактор они пустили в начале 42-го года. Но очень быстро их делают. Как горячие пирожки, – недовольно сказал Старк. – Кто был на корме, кто видел, что они пускали по самолетам?

– Лейтенант Сквош, господин адмирал. Мой катер чуть отошел от борта, мы менялись местами с пятнадцатым. Тревога прозвучала, когда мы лежали в дрейфе в ста футах от борта и чуть сдрейфовали к корме. Я видел, что по этому сигналу из надстройки под КДП (командно-дальномерный пост) выдвинулись две сигары и „оделись“ на направляющие. „Сигары“ выглядели вот так, я зарисовал по памяти, как приказывали. Четыре небольших рога и один центральный, треугольные рули впереди и широкие рули сзади, крестом. И еще, на четырех похожих башенках, на надстройке между мачтами, появились почти такие же „сигары“, но гораздо тоньше и короче.

– Это, скорее всего, ракеты ближнего радиуса. Продолжайте, лейтенант.

– Когда они приподнялись и опустились на балках, то синхронно встали под углом к горизонту. Потом левая ушла в небо, а ее балка заняла вертикальное положение и появилась следующая сигара. И балка опять заняла такое же положение. Когда дали „отбой“, то все „сигары“ или, как вы их назвали, „рокетс“, опустились обратно в корпус, сэр.

– Значит, тут у них ракеты, уязвимое место! – Маккейн обвел красным карандашом надстройку за фок-мачтой.

– Нет там ракет. Я был в помещении под этим боевым постом. Там кают-компания для уоррент-офицеров и лазарет. Энсин[11] Маккартни, сэр, корабельный врач.

– Спасибо, – ответил Маккейн и перечеркнул свою пометку.

Старк обратился к нему:

– А вы что молчите, господа адмиралы?

– Все это слишком неожиданно, сэр. Я, например, совершенно не ожидал, что возможностей „Эссекса“ не хватит, чтобы преодолеть оборону их ордера, и это они не применяли против нас своих ракет, только самолеты. Оказывается, с нами просто играли, как кошка с мышкой. Если бы не их бомба, то, может быть, шанс был бы. А так… он исчезающе мал. А что известно об их программе „Большого флота“? Много там таких монстров будет?

– Неизвестно. Они ничего не объявляют заранее.

– А что будем докладывать президенту? – спросил Старк адмирала Лехи, когда младших офицеров отпустили из конференц-зала.

Тот ему не ответил, а уставился на адмирала Хорна.

– Фредерик! Твое мнение, старина? – Хорн занимал должность вице-начальника морских операций США, бывшего до этого начальником воздушных операций флота. Сейчас он отвечал за снабжение флота. Он, как известно, без топлива, воды и продовольствия, без боеприпасов, и своевременной доставки всего этого на корабли, функционировать не может. (В ходе войны на Тихом океане флот США обеспечивал всю логистику, как собственную, так и американской армии, на огромном удалении от баз снабжения. И успешно. Заведовал этим сложнейшим хозяйством именно Хорн.)

– Да пошел ты! Нас выпороли. Мягко и обходительно спустили с нас штаны и выпороли. В этих условиях мы не в состоянии обеспечить логистику наших операций. У нас попросту не хватит тоннажа и боевых единиц для его прикрытия. Чего они добиваются?

– Откуда я могу знать? Самое удивительное в том, что наши бюджеты несоизмеримы! Мы же все это просчитывали, и не раз. У них, к 38-му, трети нашего бюджета не было. Все их считали колоссом на глиняных ногах. Кроме пустословия, у них за душой ничего не было! Откуда все это и в такие сроки? Три атомных линкора. Один можно, конечно, и не считать, он – крошка, по сравнению с этими двумя.

– Тут вы не правы, Вильям. Судя по их прокладкам, основную ударную силу представляет именно он. А насчет „несоизмеримости“ вы тоже не правы: банк сорвали они. Около тысячи тонн только золота в Германии и, по некоторым данным, около семи тысяч в Японии. Поэтому так интенсивно и строят. О господи, как сейчас над нами смеются те, кто говорил, что самая лучшая доктрина для Америки – это доктрина Монро. Не надо было нам лезть в европейские дела, – сказал Старк.

– Оружие имеет свойство стареть. А империя должна расширяться, Гарольд. Или мне напомнить, кто являлся автором планов „Дог мемо“ и „Трансатлантическое единство“.

– Я, я! Я знаю, поэтому и проклинаю тот день, когда мы пришли к выводу, что, имея такие ресурсы, мы докажем всему миру, кто в нем хозяин.

– Еще не все потеряно, как видишь, Франклин еще беседует со Сталиным. Может быть, с ним удастся договориться.

– Как с Гитлером? – ехидно вставил Маккейн, но отреагировать адмиралы не успели. Раздался стук в дверь, и дежурный офицер доложил, что катер с президентом отошел от причала Пуант Пасабль и проходит мыс Сан-Кюлот.

Через несколько минут кресло президента, через батопорт ахтерлюка, небольшим краном перенесли на авианосец. Выглядел он осунувшимся.

– Донована ко мне! Сегодня