Шрифт:
Закладка:
– Что это?! – окончательно всполошился он. – Что со мной?! Ты что натворила?!
– Ничего особенного. Просто решила себя обезопасить. Ты ведь – не Лин, верно?
– С чего ты решила?! И почему я ничего не почувствовал?!
– А ты подумай. Может, найдешь правильный ответ?
Шейри, убедившись, что невидимые путы держат надежно, тяжело задышал и громко скрежетнул острыми зубами.
– Опусти!
– Нет, – спокойно сказала я, остановившись прямо у него перед мордой и изучающе оглядев его с ног до головы. – Ну здравствуй, «хохотун». Все никак не могли встретиться, а тут такой удобный случай наконец-то подвернулся. Теперь мне понятно, почему от тебя никто не уходил.
– Ведьма! – наконец дошло до него, и желтые глаза вспыхнули угрожающими багровыми огнями. – Ты – ведьма!
– Это не совсем так, мой дорогой, хотя шейри, что и говорить, ты узнал правильно. И правильно рассудил, что против собственного помощника не устоит никакая ведьма. Но ты не учел одного обстоятельства, хохотунчик: мой шейри покорен мне полностью. Он не может меня ослушаться, даже если его тело заняла какая-то мерзкая Тварь, каким-то образом сумевшая подавить его волю.
У «Лина» налились кровью глаза.
– Я тебя убью! Сожру, ведьма!
– И снова ошибся, – мило улыбнулась я, поднимая левую руку. – Потому что я не ведьма, дружок. Я – Ишта. И ты, милый мой, ничего не можешь противопоставить вот этому…
Я сняла кожаную перчатку и, не отвлекаясь на бешеный скрип зубов и приглушенный вой, приложила пылающую диким холодом ладонь на внезапно взмокший лоб шейри. Потом всмотрелась в его расширенные глаза, где совсем не осталось прежней желтизны, глубоко вздохнула и тихо сказала:
– Лин, живи. Я знаю, что ты там. И знаю, что как только Тварь уйдет, ты вернешься. Слышишь меня? Я приказываю тебе жить.
– Нет! – захрипел «весельчак». – Он мой!
– Обломись, – хмыкнула я, отнимая руку. – Демон мой и только мой. Он поклялся. А я, если ты не понял, очень жадная и больше никому его не отдам.
– Демон?!
– Вот дурачок… Думал, перехватил его так, что никто не заметил? – Я пренебрежительно фыркнула. – Лин никогда не пошел бы впереди меня, отставив открытой спину. Он не стал бы отзываться о Твари, как о разумном существе. И он ни за что не пустил бы меня ни в какое логово. Для этого он слишком осторожен. А ты пришел сюда как повелитель. Тебя не испугала фанра, не встревожила тикса. Ты даже сожрать ее не попытался, боясь упустить более важную добычу. Так что ты обманул самого себя, «хохотун», и загнал свой разум в тело того, кого я могу при желании полностью контролировать.
– С-с-стерва-а-а! – прошипел мой персональный демон, не разжимая губ. – Хозяин до тебя еще доберется!
– Что за хозяин? – тут же прищурилась я. – Отвечай.
– Хозяин Долины! – с ненавистью прошипела Тварь, буравя меня лютым взглядом. – Ты для него – тля!
Я недобро усмехнулась.
– Это ты о жреце, что ли?
– Верховный сожрет тебя и не поморщится! Он двести лет силу копил! А Хозяин – темный маг, повелитель Харона, один из многих, кто послушен главному жрецу. И он уничтожит тебя так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь!
– Вот оно как? – протянула я, изучающе поглядывая на мечущуюся в чужом теле Тварь. – Выходит, жрец все-таки протянул сюда свои длинные лапы? И хотя бы в чем-то Берон был прав: ему нужна эта Долина? Зачем? Говори!
«Лин» дернулся, но, будучи не в силах превозмочь силу собственной клятвы, послушно открыл рот.
– Здесь источник его силы! – буквально выплюнул он, тщетно попытавшись дотянуться до меня зубами. – Здесь его Печать, откуда он черпает мощь!
– Как интересно… И где же находится эта Печать?
– Там, где тебе никогда не найти!
– А что будет, если ее сломают? Твой жрец помрет всем на радость? Будет в судорогах колотиться о камни и землю зубами грызть?
– НЕТ!
– Жаль, – огорчилась я. – Но хоть плохо-то ему будет? Отвечай.
Тварь заскрипела зубами.
– Он просто потеряет часть своих сил. Но не все, не надейся.
– А еще в Фарлионе Печати есть? – задумчиво спросила я. – Отвечай, Тварь. И поподробнее.
«Лин» снова зашипел.
– Есть, отродье Аллара!
– Сколько их? И где?
– Шесть, – простонал он, поняв, что просто не в силах молчать. – Их всего шесть в Долине. По одной на каждую реку, текущую с Серых гор. Но они спрятаны в самой глубине Харона… и их очень хорошо охраняют.
– Кто? Твари? Такие, как ты?
– Там живут высшие, ведьма! Не чета простым хартарам и рирзам! Их создал и прислал сюда сам жрец! И они сомнут любую армию, которая вздумает сунуться к Печати! Особенно магов! Любых! Потому что магия Аллара возле Печатей темного не действует!
Я задумчиво прикусила губу.
– Так вот что ищут в Хароне рейзеры. И вот почему король к ним не суется: без магов это – сущее самоубийство, а с магами у него ничего не выйдет, потому что возле Печатей их сила бесполезна. Засада, однако… Интересно, Фаэс в курсе? Эй, Тварь, а как найти ближайшую Печать?
«Демон» зло выдохнул:
– Не знаю.
– Ты что, там никогда не был? – неприятно удивилась я.
– Для этого существуют настоящие старшие. А мне еще целый год надо силу копить.
– Обидно, да? – фальшиво посочувствовала я, мимолетно оглядываясь, но, кроме нас, возле поляны-логова больше никого не было. Кажется, этот хвастун здорово преувеличил свои возможности и откровенно наврал про великие способности. Хотя, конечно, тот факт, что Твари обходили его логово стороной, уже о многом говорил. – Ну-ка, милый, открой мне страшную тайну: чего ты боишься?
Тварь тихо взвыла.
– Огня-а-а-а…
– А магии?
– Нет! Она на меня не действует!
– Сталь, я полагаю, тоже бесполезна?
– Да! Мое тело не разрубит даже адарон!
– То есть ты утверждаешь, что убить тебя нельзя?
– Можно, – с ненавистью посмотрела на меня Тварь. – Но живым это не под силу.
– А вот это как раз очень кстати, – на мгновение задумалась я. Но потом кивнула в пустоту, отошла от порабощенного шейри еще на шажок и скомандовала: – Раз живым нельзя, то мертвые очень даже справятся… Ребята, он ваш. Как я и обещала: сегодня – ваша охота.
При виде материализовавшихся по моему зову Теней у демона вырвался сдавленный то ли вскрик, то ли стон, потому что исходящую от них жутковатую ауру смерти чувствовала даже я. А уж он-то, наверное, и видел больше, чем могли слабые человеческие глаза, и слышал, и обонял заодно. Поэтому не зря как-то
