Летом обе противоборствующие стороны вооружились собственными проектами новой конституции. Конституционное совещание, созванное по почину президента, разработало проект Основного закона, делавшего Россию президентской республикой. Конституционная комиссия Верховного Совета завершила разработку собственного проекта, в соответствии с которым Россия становилась республикой парламентской. Для его утверждения на 17 ноября был назначен созыв очередного съезда народных депутатов.

В этих обстоятельствах президент решился на крайний шаг. 21 сентября он огласил указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе». Указ прекращал полномочия Верховного Совета и съезда народных депутатов и назначал на 12 декабря выборы в новый законодательный орган – Государственную думу. В ночь на 24 сентября открылся x Чрезвычайный съезд народных депутатов РФ. Съезд полностью одобрил политическую линию Верховного Совета. Вокруг Белого дома, где заседал съезд, на котором окончательно восторжествовали реставраторские – «красно-коричневые» – элементы, стали группироваться вооруженные отряды экстремистов – Русского национального единства, Союза офицеров, казаков, военизированных отрядов авантюристов, получивших боевой опыт в молдавско-приднестровском конфликте. В ночь на 24 сентября вооруженные сторонники Верховного Совета во главе с лидером Союза офицеров Тереховым совершили неудачный налет на штаб Объединенных вооруженных сил СНГ. Конфликт перешел в кровопролитие.

28 сентября здание Верховного Совета было блокировано милицией. Предпринимались попытки примирить противоборствующие стороны. Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин предложил «нулевой вариант» – одновременные перевыборы всех ветвей власти. Ельцин предложил собственный «нулевой вариант» (перевыборы президента через полгода после перевыборов парламента). Однако председатель Верховного Совета Хасбулатов и вице-президент Руцкой заявили об отказе от каких-либо компромиссов с Ельциным и призвали ко всеобщей забастовке.

Примирить противников попытался патриарх Алексий ii, попросивший дирекцию Третьяковской галереи выдать ему для молебна о примирении древнейшую икону Владимирской богоматери (после богослужения на сыром октябрьском воздухе у иконы xii в. началось отслоение красочного слоя). Однако переговоры, проходившие 1–2 октября, потерпели крах, и 3 октября сторонники парламента приступили к насильственному свержению «антинародного режима». По призыву Александра Руцкого и генерала Альберта Макашова их вооруженные сторонники прорвали милицейские кордоны, захватили близстоящее здание московской мэрии. Колонна грузовиков под коммунистическими кумачовыми и черно-желто-белыми монархическими знаменами, с лозунгами: «Долой Тель-Авидение!», двинулась на захват телецентра в Останкино. Взять телецентр, охраняемый спецназом, осаждавшим не удалось, но в результате перестрелки, завязавшейся при попытке штурма, погибло несколько десятков человек, в том числе случайных прохожих.

Телеканалы один за другим прекращали работу. В Кремле, куда вечером из загородной резиденции на вертолете возвратился президент, царила, по воспоминаниям Егора Гайдара, «атмосфера последнего заседания Временного правительства». На улице безраздельно господствовали «красно-коричневые». Войска не желали принимать участие в подавлении мятежа, имевшего вид народного восстания. Группа «Альфа» штурмовать Белый дом решительно отказалась. И тогда Егор Гайдар призвал своих сторонников выйти к зданию Моссовета на Тверской «для защиты демократии». Уже к ночи там собралось до 15 тыс. человек. Эта безоружная интеллигентная толпа разительно отличалась видом и настроем от бесчинствующих сторонников Руцкого и Макашова. И только при виде такого явного контраста войска склонились на сторону президента. Глубокой ночью 4 октября Борис Ельцин лично приехал в Министерство обороны, где Виктор Черномырдин проводил чрезвычайное заседание Кабинета министров. Министр обороны Павел Грачев лишь после долгих колебаний отдал приказ о применении танков, потребовав письменного распоряжения Верховного главнокомандующего.

С семи утра начался танковый обстрел Белого дома. К вечеру порядок в столице был восстановлен. По неполным официальным данным, погибло 150 человек. Всенародно избранный Верховный Совет, ставший «угрозой демократии», был ликвидирован. Лидеры «демократов» утверждали, что «с фашизмом покончено», а гражданская война пресечена в зародыше, парализовавшее страну двоевластие закончилось. Предстоящие в декабре парламентские выборы и утверждение новой конституции, устанавливавшей четкое разделение властей, должны были убрать последние помехи на пути рыночных реформ и становления политической демократии.

Рождение «олигархии»

Выборы, однако, преподнесли властям неприятный сюрприз. По партийным спискам, на основании которых избиралась половина депутатов Государственной думы – нижней палаты нового российского парламента, выиграла Либерально-демократическая партия демагога-скомороха Владимира Жириновского (23 % голосов против 16 % у пропрезидентского «Выбора России» и 12 % у КПРФ). По случаю ожидавшегося триумфа гайдаровского «Выбора России» в Кремле было устроено грандиозное шоу. «Встреча нового политического года» транслировалась в прямом эфире. Торжество было испорчено: гости разбежались, сникшие ведущие едва дотянули программу до конца в полупустом зале. Один из участников – Юрий Карякин – бросил прямо в микрофон: «Россия, ты одурела!»

Россия, разумеется, находилась в полном душевном здравии. Протестным голосованием граждане всего лишь выставили торжествующей власти свою оценку по «поведению» и «успеваемости». Успехи были неважные.

Регистрируемый официальной статистикой валовой внутренний продукт составлял около половины от уровня кризисного 1990 г., инфляция не унималась. Росло социальное расслоение. Доходы 10 % наиболее обеспеченных граждан превышали доходы 10 % наименее обеспеченных в 11 раз (в благоустроенных развитых странах этот фундаментальный показатель находится на уровне 6).

Впрочем, полнота этих данных вызывает сильные сомнения. Жить действительно было трудно, но весьма значительная часть производства и доходов граждан не попадала в сводки Госкомстата. Доля «теневой экономики» достигала, по оценкам некоторых экспертов, 40 % валового внутреннего продукта. Наличные (в пору высокой инфляции – долларовые) и неденежные формы расчетов, господствующие в этой сфере экономики, приводили к тому, что государственный бюджет хронически недополучал налоговых поступлений. Дефицит достиг гигантских размеров. Государство задерживало выплату своих долгов. Действительно в отчаянном положении оказались бюджетники – работники государственных предприятий, военнослужащие, учителя, пенсионеры.

Признав, что ваучерная приватизация не привела к оживлению промышленности, не создала «среднего класса» и ничего не дала бюджету, правительство летом 1994-го объявило о переходе ко второму, «денежному» этапу приватизации.

За счет приватизации планировалось получить в бюджет 1995 г. более 8 трлн рублей (весь дефицит бюджета составлял 50 трлн). Таких поступлений можно было ожидать только от продажи высокоприбыльных предприятий, каковыми были нефтяные компании, однако Государственная дума исключила «стратегическую» «нефтянку» из плана приватизации. Распродажа госсобственности за «живые» деньги порождала злоупотребления. Чиновники по сговору с покупателями занижали цены и устраняли от конкурсов нежелательных конкурентов. Вместо честных аукционов устраивались фиктивные. Отдельные, особенно вопиющие случаи получали скандальную известность. Так, Краснодарская табачная фабрика была продана за 60 млн долларов, хотя почтенная зарубежная фирма предлагала 167 млн. Чиновники, причастные к проведению аукционов, наживали крупные состояния, казне перепадали крохи.

Доходы от приватизации к концу августа 1995 г. едва достигали 500 млрд рублей (6 % плана, бюджет горел синим пламенем). Чтобы спасти бюджет и обойти запрет Госдумы, решено было реализовать идею «залоговых аукционов», высказанную главой «ОНЭКСИМ-банка» Владимиром Потаниным еще в марте. Суть идеи заключалась в том, что коммерческие банки выдают правительству кредиты под залог акций высокоприбыльных предприятий. По истечении известного срока правительство должно было организовать конкурс по продаже заложенных акций и либо вернуть кредит, либо передать акции в полную собственность кредитора. Механизм был прост, изящен и