передвигаться, но…

Из-под огромного гриба юбок торчали пухлые коленки. Ниже начинались белые гольфики.

— Твои волосы… — произнес он хриплым голосом.

— Штьо-нибудь не так? — спросила госпожа Герпес.

— Все в порядке, в полном порядке, — торопливо отреагировал Тупс. — Большое спасибо.

Наконец дверь за домоправительницей закрылась.

— Она щелкала пальцами, как ты и говорил, — сказал Тупс.

— Не только щелкала и не только пальцами, — пробормотал Чудакулли, которого била дрожь.

— А ты обратил внимание на ее туфли?

— По-моему, примерно на этом уровне мои глаза закрылись. Думаю, это был очень мудрый поступок.

— В общем, если эта музыка действительно живая, — подвел итог Тупс, — то она очень, очень заразна.

Дальнейшие события имели место в каретном сарае, принадлежавшем отцу Крэша, но они являлись лишь эхом событий, происходивших по всему городу.

Крэш получил свое имя вовсе не от родителей — он его сам себе выбрал. Неурожденный Крэш был сыном богатого торговца сеном и пищевыми продуктами, но презирал отца за то, что тот был мертв от шеи и выше, интересовался только материальными вещами, был лишен воображения и давал ему на карманные расходы каких-то три жалких доллара в неделю.

Отец Крэша непредусмотрительно оставил лошадей в каретном сарае, и сейчас они жались по углам, безуспешно пытаясь пробить копытами стены.

— Кажется, почти получилось, — похвастался Крэш.

С потолка сыпалась пыль. Древоточцы в страхе разбегались в поисках лучшего дома.

— Не, тот музон, что мы слышали в «Барабане», был совсем другим, — попытался покритиковать его Джимбо. — Как-то все было… как-то… типа не так.

Джимбо был лучшим другом Крэша и страстно хотел принадлежать к избранным.

— Но для начала совсем неплохо, — возразил Крэш. — Итак, ты и Нодди будете на гитарах. А ты, Падла… ты будешь играть на барабанах.

— Но я не умею, — развел руками Падла, которого действительно так звали.

— Никто не умеет играть на барабанах, — терпеливо объяснил Крэш. — Тут и знать-то нечего. Просто колоти по ним палками, делов-то!

— Да, а что, если я, типа, промахнусь?

— А ты сядь поближе. Вот так, — сказал Крэш и отодвинулся. — Ну а теперь… самое важное, действительно важное… как мы назовемся?

Утес огляделся.

— Кажется, мы осмотрели все дома, и будь я проклят, если хоть на одном из них есть вывеска с именем «Достабль».

Бадди кивнул. Большую часть Саторской площади занимал фасад Университета, но оставалось немного места и для других зданий. Зданий с бронзовыми табличками у дверей, всем своим видом говоривших, что даже вытирание ног о данный коврик дорогого стоит.

— Привет, ребята.

Они обернулись. Достабль радостно улыбался им из-за лотка с всевозможными сосисками и булочками. Рядом стояли два мешка.

— Извини за опоздание, — сказал Золто. — Никак не могли найти твой офис.

Достабль широко раскинул руки.

— Вот он, мой офис! — экспансивно воскликнул он. — Вся Саторская площадь! Тысячи квадратных футов! Превосходные коммуникации! Проходное место! А ну-ка, примерьте. — Он открыл один из мешков. — Размеры пришлось брать наугад.

Футболки были черными, из дешевого хлопка. Размер одной из них был XXXL.

— «Рок-Группа», — медленно прочитал надпись Утес. — Это — мы, да?

— А зачем они нам? — не понял Золто. — Мы и так знаем, кто мы такие.

— Реклама, — объяснил Достабль. — В общем, доверьтесь мне. — Он сунул в рот коричневый цилиндрик и поджег его. — Сегодня вечером наденьте то, что я вам принес. Я договорился о выступлении!

— Правда? — не поверил Бадди.

— Как и обещал.

— Ты нас только спросил, не хотим ли мы поиграть в отличном месте, — возразил Золто. — А мы ответили, что хотим.

— А там есть ливрея? — спросил Утес. Достабль начал заново:

— Огромный зал, масса публики! А кроме того, вы получите… — Он оглядел их открытые, доверчивые лица. — Десять долларов, а это больше ставки Гильдии! Ну, что скажете?

Лицо Золто расплылось в широченной улыбке.

— Каждый?

Достабль еще раз оценивающе оглядел их.

— Э-э… нет, — ответил он. — Десять долларов на всех. Подумайте сами, нужно ведь, чтобы вас заметили.

— Опять это слово, — простонал Утес. — Гильдия Музыкантов нас тоже заметит.

— Но не там, — уверил Достабль. — Гарантирую.

— Да где же это? — не выдержал Золто.

— Готовы к приятным новостям?

Музыканты дружно кивнули. Достабль просиял и выдохнул облако жирного дыма.

— В «Каверне»!

А ритм все продолжался… И, разумеется, мутировал…

Гортлик и Молотурк были песенниками и полноправными членами Гильдии Музыкантов. Они прославились тем, что сочиняли гномьи песни на все случаи жизни.

Некоторые уверяют, будто бы сочинять гномьи песни совсем не сложно, главное — знать, как пишется слово «золото», но этот подход слишком циничен. Большинство гномьих песен[47] состоят из единственного слова «золото», но ведь есть еще интонация. В гномьем языке имеются тысячи слов, которые означают «золото», но используются только в исключительных случаях, например когда гномы видят золото, им не принадлежащее. У Гортлика и Молотурка была небольшая комнатка на аллее Латунных Шлемов. Там за наковальней они и сочинили все свои самые популярные песни для сопровождения горных работ.

— Горт?

— М-м?

— Что ты скажешь вот на это?

Молотурк откашлялся:

Я подлый и крутой, и я подлый и крутой, и

Я подлый и крутой, и я подлый и крутой, и

Я с друзьями подвалю к тебе,

Угрожающе повернув шляпы козырьками назад!

Йо!

Гортлик задумчиво пожевал конец рукоятки своего композиторского молотка.

— А хороший ритм, — признал он, — но над текстом надо еще поработать.

— Имеешь в виду — вставить побольше «золото, золото, золото»?

— Ага. Как думаешь ее назвать?

— Э-э… Крыс-музыкой…

— Почему?

Молотурк выглядел несколько озадаченным.

— Не знаю, — пожал плечами он. — Просто пришла в голову такая мысль, и все.

Гортлик согласно кивнул. Гномы были норным народом. Он знал, что им нравится, а что нет.

— Настоящая музыка должна отдавать норным запахом, мы — люди нор, мы вместе!

— Успокойтесь, успокойтесь, — сказал Достабль. — Это лучшее место в Анк-Морпорке. Не вижу, в чем проблема…

— В «Каверне»! — завопил Золто. — Ею владеет тролль Хризопраз, вот в чем проблема!

— Говорят, он — крестный отец всей Брекчии, — сказал Утес.

— Ну-ну, это еще не доказано…

— Сложно что-то доказать, если в твоей голове пробили дыру и засунули в нее твои же ноги!

— Не стоит относиться к нему с таким предубеждением только потому, что он — тролль.

— Я сам тролль! Поэтому я могу относиться к троллям с предубеждением, понял? Хризопраз тот еще бугор! Говорят, когда нашли банду Де Бриза, ни у кого не было зубов…

— Что это за «Каверна»? — встрял Бадди.

— Троллье заведение, — ответил Утес. — А еще говорят…

— Все будет чудесно! — воскликнул Достабль. —