Шрифт:
Закладка:
После прений, развернувшихся по докладам А. М. Еголина и А. С. Мясникова, на совещании выступил генеральный секретарь ССП СССР А. А. Фадеев. Он прочитал перед участниками совещания доклад «Задачи советской литературы», ставший программным[1572]:
«Останавливаясь на литературном наследии русской и западноевропейской классической литературы, тов. Фадеев указывает на принципиальное отличие критического реализма русской литературы от западноевропейской. Если для западноевропейского критического реализма было характерно изображение только “зла мира”, разрыва между небесной красотой мечты и безобразием реальной действительности, то в русской литературе этого почти не было. Русский критический реализм знал положительные образы, положительные характеры. Это объясняется тем, что она гораздо больше, чем западная литература, была связана с освободительным движением широких народных масс. ‹…›
Охарактеризовав сложный путь борьбы с враждебными и чуждыми направлениями и течениями, который проделала советская литература, тов. Фадеев останавливается на ее всемирно-историческом значении.
Мы хотим воспитывать в духе нашей новой, советской морали не только наше общество, но и все человечество. Если хотите, в этом и состоит гордость советской литературы, как нового мирового явления. Все лучшее, что создано за 30 лет существования советской власти, – это те произведения, где передовое, прогрессивное, лучшее, доброе начало советского человека показано во всю силу в борьбе этого начала со всеми трудностями, враждебными, чуждыми влияниями, пережитками капитализма»[1573].
После выступления Фадеева с речью об основных этапах развития советской литературы выступил В. В. Ермилов, также были прочтены лекции о советской литературе: «Горький и советская литература» (Е. М. Тагер), «О лирическом герое Маяковского» (В. Д. Дувакин), «Творческий путь Алексея Толстого» (В. Р. Щербина), «Творчество Михаила Шолохова» (В. Я. Кирпотин), «Творчество Александра Фадеева» (Г. А. Бровман), «О некоторых чертах советской литературы в годы Великой Отечественной войны» (О. С. Резник), «Мировое значение советской литературы» (А. Исбах). В последний день были организованы встречи с А. А. Фадеевым, И. Г. Эренбургом, М. И. Алигер, В. М. Инбер и Ф. И. Панферовым.
Ранг участников совещания, особенно в части трибунов партийной идеологии – А. А. Фадеева, А. М. Еголина, В. В. Ермилова, – говорит о большом значении, которое придавал ему Центральный Комитет. Это совещание стало наиболее серьезным мероприятием Министерства просвещения РСФСР в 1947 г.
Серьезным, но не единственным – ведь кроме литературы, к которой руководство страны проявляло такой большой интерес, на плечах Министерства просвещения лежала и ответственность за общий моральный облик подрастающего поколения. Именно для приведения этого облика в надлежащий вид министерство провело в апреле 1947 г. расширенное заседание коллегии, посвященное идейно-политическому воспитанию в школах Москвы и Ленинграда:
«С первых дней учебных занятий стало ясно, что только наиболее подготовленная часть учителей правильно определила свои практические задачи по улучшению идейно-политического воспитания учащихся и успешно осуществляла их в процессе изучения школьных предметов и в порядке внеклассной и внешкольной работы с детьми. Часть учителей, не обладая необходимой политической и образовательной подготовкой, несколько односторонне, а порой и неправильно, осуществляла указания Центрального Комитета ВКП(б) об идейно-политическом воспитании и не использовала идейное содержание самой науки, прибегая в то же время к различного рода искусственным сравнениям и “увязкам” учебного материала с современностью, к различного рода искусственным и рискованным параллелям. Это обстоятельство показало, что для многих учителей, помимо общего разъяснения политического значения указанного выше постановления ЦК ВКП(б) (“О журналах ‘Звезда’ и ‘Ленинград’. – П. Д.), требуется также предметный и наглядный показ, как практически осуществлять задачи идейно-политического воспитания учащихся в процессе обучения и путем всей системы внеклассной и внешкольной работы»[1574].
Именно в связи с этим в середине марта министр посетил Ленинград. Вестник информации ЛенТАСС сообщал 20 марта:
«Министр просвещения тов. А. Г. Калашников в течение нескольких дней знакомился в Ленинграде с тем, как школы города идейно воспитывают молодежь в духе задач, указанных Центральным Комитетом ВКП(б) в постановлениях по вопросам идеологической работы. ‹…›
– Ленинградские учителя, – сказал тов. Калашников в беседе с корреспондентом ЛенТАСС, – показывают образцы педагогического мастерства и идейности в преподавании. Ответы учащихся говорят о том, что они понимают идеологическое содержание предмета, излагают свои знания обстоятельно, богатым языком…»[1575]
В своем постановлении коллегия министерства констатировала и положение дел в школах двух городов:
«Большинство учителей школ Москвы и Ленинграда, руководствуясь постановлениями ЦК ВКП(б) по вопросам идеологической работы, сделали также и тот вывод, что для успешного осуществления задач в области воспитания учащихся учитель должен непрерывно повышать уровень своей идейно-политической подготовки, изучать марксистско-ленинскую теорию, совершенствоваться в области своего предмета и методов учебно-воспитательной работы.
Усилился приток учителей в вечерние университеты марксизма-ленинизма, в партийные школы и лектории, заметно оживилась самообразовательная работа, созданы учительские кружки по изучению истории ВКП(б) и т. д.
Вместе с этим коллегия отмечает серьезные недостатки в постановке идейно-политического воспитания в отдельных школах Москвы и Ленинграда. Некоторые учителя ведут обучение на низком идейно-теоретическом уровне и не дают учащимся полноценных знаний, не ведут систематической воспитательной работы с ними. Эти учителя неудовлетворительно выполняют важнейшие требования советской педагогики о единстве обучения и воспитания, вследствие чего учащиеся, получая некоторые формальные знания, не приобретают системы взглядов и убеждений, являющихся основой коммунистического мировоззрения. Не выполняются в должной мере указания Ленина и Сталина о партийности науки, о том, что преподавание в советской школе не может быть оторвано от политики коммунистической партии и Советского государства.
Вследствие этого на уроках истории, литературы, географии нередко наблюдается отсутствие необходимого классового анализа исторических событий, допускается смешение разных исторических эпох, вульгарное социологизирование; критика буржуазного мира и разоблачение его идеологии осуществляется недостаточно»[1576].
Несмотря на довольно активную работу Министерства просвещения, проводимую им частично вместе с АПН РСФСР, руководство Управления пропаганды и агитации ЦК было недовольно медленными темпами перестройки идеологической работы. Если, согласно указаниям ЦК, работники аппарата и провели ряд мероприятий, то собственной инициативы они почти не проявляли. Кроме того, не понимая всей остроты новой идеологической линии, они ожидали, что вслед за обсуждением постановления вновь наступит затишье.
Свидетельством таких настроений, по мнению работников ЦК, явились публикации в журнале «Литература в школе», издаваемом министерством. Даже после постановлений ЦК по идеологическим вопросам они сохранили свой аполитичный стиль. Профессор Л.
