кое-кто – от матерного загиба. Да и я сам, чего греха таить, был приятно поражен увиденным и даже ощутил легкое напряжение ниже пояса – все-таки семейное сходство с Трикси у племяшки было очень явным, а джинсы – весьма тесными. Не обратив внимания на реакцию окружающих, девушка оглядела свои руки, с довольной моськой пощупала грудь, провела ладонью по волосам и с удивлением обнаружила на ней порошок, похожий на угольную пыль. Из-за трансформации метаморфини краска осыпалась с ее шевелюры, оставив на одежде и диванной подушке черные пятна. Но эта мелкая неприятность решилась двумя взмахами рога – пришедшая на помощь племяшке Трикси быстро удалила остатки краски и предусмотрительно наколдовала зеркало, перед которым принялась крутиться счастливая Нимфадора.

- Уильям! – позвал я Перевертыша, залипшего на обновленную Тонкс.

- А? – машинально облизнув губы, поглядел на меня осоловелый Тоддервик.

- Твоя очередь! – указал я на диван.

Быстро сняв пиджак, парень аналогично обеспечил мне доступ к вене и разлегся на диване. Прислушавшись к ощущению своего магического резерва, который пока не нуждался в пополнении, я оперативно провел вторую процедуру эволюции. Или уже пятую за этот насыщенный событиями день. Несмотря на то, что телом и душой Уильям был абсолютно здоров, магической силы я потратил много, не просто заставляя организм волшебника раскрыть свои скрытые резервы, но и максимально развивая его врожденный талант метаморфомага. Благодаря контакту с Нимфадорой я знал, что конкретно нужно искать в теле очередного пациента. Дело было только за кровью и энергией, которую я не экономил.

Не знаю, то ли сыграло свою роль сознательное желание пациента стать лучше и красивее, чтобы соответствовать объекту романтического интереса, то ли у организма Тоддервика изначально были неплохие задатки, но в итоге Уильям сильно раздался в плечах и приобрел мышечный каркас профессионального бодибилдера. Едва обновленный Перевертыш пошевелился, одежда на нем натурально стала потрескивать, а когда маг сделал глубокий вдох, пуговички на рубашке не выдержали, обнажая мускулистую грудь, на которую залипла уже Нимфадора. Подойдя к своему парню, девушка взъерошила ему шевелюру, наградила полным восхищения взглядом и помогла подняться с дивана, освобождая место следующему пациенту.

Воспользовавшись технической заминкой, я подошел к внимательно наблюдающему за процессом Регулусу, который вместе со всеми проследовал в пространственный карман. Мне не хотелось лишать брата редкого зрелища, однако сейчас кому-то нужно было проследить за оставшимся в гордом одиночестве Барти. Ну, почти в одиночестве, если вспомнить Винки. Однако домовушка вряд ли сможет удержать хозяина от глупостей, а вот Рег сумеет не только упредить лишние телодвижения волшебника, но и развлечет его разговорами о любимом Лорде. Нисколько не обидевшийся парень вместе со своей пикси отправился выполнять деликатное поручение, сняв большой камень с моей души и позволив спокойно вернуться к работе.

А далее пошел конвейер. Один за другим маги проходили эволюцию, после чего начинали привыкать к своим обновленным телам, захлестывая меня волнами незамутненной радости. Что любопытно, существенных наружных изменений у моих пациентов больше не случалось. Либо по причине полного отсутствия специфических способностей, либо у волшебников, привыкших к своей физической форме и внешности, просто не возникало потребности в обретении новых пропорций. Черты их лиц остались прежними, что избавило магов от необходимости в очередной раз редактировать паспорта. Если бы не посеребревшие глаза с волосами, и вовсе было бы шикарно, но тут я вмешиваться не стал. Проще потом убрать эти особые приметы, чем ломать механизм своим желанием не допустить «лишних» изменений, когда сама природа считает их «правильными и нужными».

Закончив с Руквудом, оказавшимся последним в очереди, я устало помотал головой, тщетно пытаясь отгородить сознание от всеобщей эйфории. Продолжительная работа по изменению тканей и энергетики Пожирателей сделала-таки свое дело, заставив мои мозги закипеть от перенапряжения. И даже сила, полученная из крови единорога, не спасала – несмотря на изничтоженные четыре с лишним литра, я чувствовал себя выжатым лимоном… но жутко собой гордился! Я реально ощущал на своей голове лавры Создателя, подарив этому миру новую расу, которая даже без моей помощи имеет шансы спустя пару-тройку тысячелетий стать на планете доминирующей.

Глава 37. Эмпат

Наблюдая за счастливыми волшебниками, пребывающими в состоянии легкого опьянения от ощущения увеличившегося магического резерва, я мысленно позвал Кричера и попросил домовика доставить из библиотеки особняка восемь рогов среднего размера. Пора было обеспечить измененных Пожирателей и Нимфадору новыми магическими инструментами, после чего плавно переходить к следующему обязательному пункту программы – принесению Обетов.

А пока я мысленно сочинял торжественную речь, ко мне подскочила обновленная племяшка. Стиснув мою бедную тушку в удивительно сильных объятиях, Тонкс восторженно затараторила:

- Спасибо, дядя! Это просто потрясающе! Я никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо! Меня переполняет энергия, а тело кажется почти невесомым, но невероятно могучим! Спасибо, спасибо, спасибо!!!

От избытка чувств Нимфадора расцеловала меня в обе щеки, для чего ей даже не пришлось вставать на носочки. Оглушенный криками девушки и ошарашенный ее чувствами, которые оказались настолько сильными, что ввели меня в ступор, я постыдно проморгал момент, когда племяшка ослабила свою хватку и отошла в сторонку. За что и поплатился, стиснутый в костедробительных объятиях Тоддервика. Всласть помяв мои ребра, новоявленный клон Шварценеггера целовать меня не стал, за что я был ему крайне признателен. Парень просто поблагодарил меня от всей души и уступил место следующему Пожирателю.

Увы, парочка метаморфов оказалась лишь первыми ласточками, подав дурной, но заразительный пример остальным. Оценив новые возможности улучшенных тел и попробовав поколдовать, прочие волшебники тоже загорелись желанием выразить благодарность «виновнику торжества», поэтому следующие десять невыносимо долгих минут я ощущал себя плюшевой игрушкой, переходя из рук в руки, выслушивая многословные признания в любви и верности до гроба и отчаянно барахтаясь в чужих чувствах.

Не сказать, что это было приятно. Многострадальные ребра болели, ныло отбитое мощным ударом Долохова плечо, сильные эмоции окружающих, от которых я не мог отгородиться, вносили в сознание жуткий бардак, еще и усталость навалилась с новой силой. Однако я сцепил зубы, растянул губы в отеческой улыбке и молча терпел, ожидая окончания этой изощренной пытки.

Единственной, кто подметил мое неважное состояние, оказалась Беллатрикс. Моя спасительница! Безо всякого стеснения рявкнув на сереброволосых магов, она прекратила издевательства, выдернув меня из толпы в личное пользование и велев остальным заканчивать балаган. Не сразу, но волшебники вспомнили-таки о нормах приличия, утихомирили восторги, да и я кое-как сумел вернуть контроль над эмоциями, чувствуя как собственное невероятное