5. При всем том Эфор все же лучше других. И сам Полибий,[1628] который так усердно хвалит его, утверждает, что Евдокс[1629] дал прекрасный обзор греческой истории, а Эфор — наилучший рассказ об основании городов, родственных связях, переселениях и родоначальниках. «Я же, — говорит он, буду изображать только современное состояние вещей и говорить как о положении местностей, так и о расстояниях между ними; ведь это предмет, наиболее подходящий для хорографии». Конечно, ты, Полибий, который вводишь «ходячие мнения»[1630] о расстояниях, имея дело со странами вне Греции и с собственно греческими землями, ты должен оправдываться как перед Посидонием и Аполлодором, так и перед некоторыми другими писателями. Поэтому читатель должен извинить меня и не раздражаться, если я иногда допускаю какие-нибудь промахи (так как я черпаю большинство моих исторических сведений от таких писателей), но скорее быть довольным тем, что я излагаю большинство исторических фактов лучше других или дополняю пропущенные ими по неведению.

6. О куретах в ходу еще следующие сказания, отчасти имеющие ближайшее отношение к истории этолийцев и акарнанцев, отчасти же более отдаленное. Именно ближайшее отношение к истории имеют сказания в таком роде, как уже изложенные мною выше о том, что страну, которая теперь называется Этолией, населяли куреты и что последних вытеснили в Акарнанию прибывшие с Этолом этолийцы. Далее, такие сказания, что в то время, когда куреты жили в Плевронии (тогда называемой Куретидой), эолийцы вторглись в эту страну и, захватив ее, изгнали прежних владетелей. По словам Архемаха Евбейского, куреты вначале поселились в Халкиде, но так как во время постоянных войн за Лелантскую равнину враги хватали их спереди за волосы и вырывали их, то куреты стали отращивать волосы сзади, а спереди — стричь. Поэтому их и называли «куретами» от слова «стрижка»; [1631] они переселились в Этолию и, завладев областью около Плеврона, назвали жителей противоположного берега Ахелоя акарнанцами, потому что те ходили с нестрижеными[1632] головами. Некоторые, напротив, утверждают, что оба племени получили свои имена от героя; иные же — что куреты названы по имени горы Курия, возвышающейся над Плевроном, и что это было одно из этолийских племен, как офии, агреи, евританы и некоторые другие. Но, как я заметил выше,[1633] когда Этолия была разделена на 2 части, область вокруг Калидона, как говоря была под властью Энея, тогда как известной частью Плевронии владели сыновья Порфаона, именно Агрий и его семья, если действительно они:

Жили в Плевроне и в тучной земле, Калидоне гористом.

(Ил. XIV, 116)

Потом Плевронией владел Фестий, тесть Энея и отец Алфеи, предводитель куретов. Когда же разразилась война между сыновьями Фестия, с одной стороны, и Энеем и Мелеагром — с другой

 (Бой о клыкастой главе и о коже щетинистой вепря,

(Ил. IX, 548)

как говорил поэт, придерживаясь мифического сказания о вепре, но, по всей вероятности, из-за клочка земли), то, по словам Гомера,

Брань была меж куретов и браннолюбивых этолян.

(Ил. IX, 529)

Таковы сказания, имеющие ближайшее отношение к истории этолийцев и акарнанцев.

7. Сказания, имеющие более отдаленное отношение к этому предмету (историки в силу одинаковых названий просто соединяют их вместе), а именно сказание, хотя и называемое «Куретской историей» и «Историей о куретах» (подобно тому, как если бы это была история куретов, живших в Этолии и Акарнании), не только отличаются от этих историй, но скорее похожи на сказания о сатирах, силенах, вакхах и титирах.[1634] Ведь, по словам тех писателей, которые передают сказания из истории Крита и Фригии, куреты — это некие демонические существа, подобные этим, или слуги богов; причем эти предания у них переплетаются с рассказами об известных священных обрядах, частью мистических, частью связанных с воспитанием младенца Зевса на Крите или с оргиями в честь Матери богов, справляемыми во Фригии и в области троянской Иды. В этих сказаниях обнаруживается незначительное разнообразие: так, по одним сказаниям, корибанты, кабиры, Идейские Дактили и тельхины отождествляются с куретами, в других — эти племена изображаются родственными с некоторыми незначительными отличиями между собой. Говоря кратко, их всех считают чем-то вроде людей, боговдохновенных и пораженных вакхическим безумием, которые в образе служителей божества при совершении священных обрядов Устрашают людей военной пляской, исполняемой в полном вооружении под шум и звон кимвалов, тимпанов и оружия в сопровождении флейты и воплей. Поэтому эти священные обряды считают в известном отношении родственными обрядам, справляемым у самофракийцев, на Лемносе и в некоторых других местах, так как божественные служители называются там одним и тем же именем. Впрочем, всякое исследование в таком роде относится к области учения о богах и не чуждо умозрению философа.

8. Так как сами историки из-за тождества имен куретов сопоставляли — несхожие предметы, то и мне хотелось бы подробнее сказать о них в отступании, добавив подходящий к истории рассказ о их физическом сложении, прочем, некоторые историки желают даже сблизить их физические качества, быть может, в этом у них как раз есть известная доля правдоподобия. Так, например, они утверждают, что этолийские куреты получили это им оттого, что подобно «девушкам»[1635] одевались в женское платье; ведь у греков это было чем-то вроде моды, ионийцы названы «длиннохитонными»,[1636] а воины Леонида выходили на бой «с расчесанными волосами»,[1637] за что говорят, персы выражали им презрение, хотя в битве и дивились их мужеству. Вообще искусство ухода за волосами состоит в их питании и стрижке и оно свойственно как девушкам, так и юношам; [1638] поэтому есть много способов легко установить первоначальное значение слова «куреты». С другой стороны, вероятно, что военная пляска, первоначально исполнявшаяся лицами в такой прическе и одежде (причем эти лица назывались куретами) дала повод людям, более воинственным, чем другие, и проводившим жизнь не расставаясь с оружием, называться тем же именем куретов: я имею в виду куретов на Евбее, в Этолии и в Акарнании. Действительно, Гомер называет этим именем молодых воинов:

Ты ж благороднейших юношей[1639] в стане ахейском избравши,

Все те дары, что вчера обещали мы дать Ахиллесу,

С быстрого мне принеси корабля...

(Ил. XIX, 193)

И в другом месте:

... а юноши