— Уведомим соответствующие органы, — отрезал шериф, — Криминальный отдел штата. Может, даже ФБР.

— Правильно, — согласился окружной агент, — Надо держать ухо востро. Отныне Земля не может позволить себе рисковать. Ведь могут быть и другие. Возможно, они не прикидываются ярмарочными балаганами, а действуют другими способами.

С какой целью, нам неизвестно, но ничего хорошего это Земле не сулит. Пятая колонна. Проникновение в тыл. Нелегальная иммиграция. Называйте как угодно. Это надо остановить. Надо держать ухо востро… Мы больше не можем ничто принимать как данность. Одному богу известно, сколько уже все это тянется, за сколько бедствий нам следует благодарить этих тварей.

Чет поежился.

— Ей-богу, просто мороз по коже. Я никогда больше не смогу чувствовать себя в безопасности.

За дверью послышались медлительные шаркающие шаги. Все трое вскинулись. В кабинет ввалился Поп Хансен и уставился на них пьяными глазами.

— Эй, — заплетающимся языком пробормотал он, — вы, случаем, не видали того малого, владельца марсианского шатра?

— Что тебе от него нужно? — ощетинился шериф.

— Да вот, дельце одно хотел провернуть.

— Дельце?

Старый выпивоха прищурился.

— Ну да, дельце. Там у меня слон в полосочку…

ПОСЛАНИЕ С МАРСА

I

— Ты спятил! — накинулся на него Стивен Александер, — Нельзя лететь на Марс в одиночку!

Скотт Никсон раздраженно хватил кулаком по столу.

— Почему? — закричал он, — Кораблем может управлять и один человек. Джек Райли болен, а других пилотов у нас нет. Через пятнадцать минут корабль должен стартовать. Потом будет поздно. Это наш последний шанс на ближайшие несколько месяцев.

Джерри Палмер, сидевший возле громоздкой аппаратуры космической связи, потянулся к бутылке с шотландским виски и плеснул себе в бокал.

— А знаете, док, пусть летит, — сказал Джерри, — Какая разница? Он все равно не достигнет Марса. Вырвется в космос и погибнет где-нибудь на полпути, как все остальные.

— Думай, что говоришь, — сердито бросил ему Александер, — И следи, сколько пьешь.

— Не ругайте его, док, — вступился за Палмера Скотт. — Он говорит правду. Естественно, я никуда один не полечу. Вы ведь знаете, что эти полеты окрестили «мостом из костей». Даже шутка такая появилась: «Перейти на Марс по мосту из костей».

Старик удивленно посмотрел на Скотта.

— Никак ты разуверился? Сомневаешься, что доберешься туда?

Скотт покачал головой.

— Я не разуверился. Кто-нибудь туда долетит… в свое время. А пока слишком рано. Зачем пополнять этот список?

Горько усмехнувшись, он махнул рукой в сторону стены, на которой красовалась бронзовая доска.

— Почетный список наших потерь. Заполнена почти вся. Скоро вам придется заказывать вторую.

Имя одного Никсона уже увековечили в бронзе: Хьюг Никсон, пятьдесят четвертый по счету. Ниже стояло имя его напарника: Гарри Декер.

Дремавшая аппаратура космической связи вдруг проснулась и выплеснула из динамиков целое море звуков. Вместе с треском, шумами и завываниями эфира в комнату влетели знакомые сигналы.

Скотт напрягся, вслушиваясь в послание, преодолевшее миллионы миль… Ничего нового. Все те же слова, упорно повторяемые год за годом; все то предостережение, которое посылала землянам красная планета:

«Нет. Нет. Не прилетайте сюда. Опасно!»

Скотт повернулся к окну и нашел на вечернем небе оранжево-красный глаз Марса.

Ну сколько можно тешить себя надеждами? Надеяться, что Хьюг все-таки достиг Марса и что однажды вместе с этими странными сигналами он даст знать о себе?

Хьюг погиб, как и все те, чьи имена были высечены на бронзовой доске. Чрево космоса поглотило его брата. Хьюг мечтал прорвать завесу тайны… И вот его нет. А тайна осталась.

Дверь комнаты широко распахнулась. Потянуло холодным вечерним ветром. Вошедший, которого звали Джимми Болдуин, тщательно закрыл дверь и оглядел всех, кто находился в комнате. Как и всегда, взгляд у него был отсутствующим.

— Хороший вечерок для полета на Марс, — сказал Болдуин.

— А как же твои цветы, Джимми? — ласково, как ребенка, спросил его Александер, — Ты пошел к нам, а они остались и наверняка скучают по тебе.

— На Марсе полным-полно цветов, — ответил Джимми. — Может, когда-нибудь я туда слетаю и посмотрю.

— Лучше подожди, пока другие пробьют надежную дорогу, — с горечью посоветовал ему Палмер.

Джимми переминался с ноги на ногу. Казалось, он шел сюда с какой-то целью, но забыл, с какой именно. Потом он медленно повернулся к двери и взялся за ручку.

— Я пойду.

Дверь шумно закрылась, но холод не исчез. Этот холод не был природным явлением; он сопровождал Джимми Болдуина… странный, потусторонний холод, который почему-то не желал покидать их комнату.

Палмер плеснул в бокал очередную порцию виски.

— А ведь Джимми был непревзойденным пилотом. И посмотрите на него теперь!

— Рекорд Джимми держится до сих пор, — напомнил радиооператору Александер, — Еще никому не удавалось восемь раз слетать на Луну и остаться в живых.

Катастрофа случилась, когда корабль Болдуина возвращался назад. Крошечный метеорит — совсем песчинка — пробил обшивку, ворвался в кабину и застрял между глаз у Энди Мейсона — лучшего друга и напарника Джимми.

Воздух со свистом ринулся в пробоину, и вскоре кабина наполнилась космическим холодом. Все вокруг покрылось остроконечными ледяными кристаллами.

Каким-то образом Джимми сумел заделать пробоину и выжать из двигателей все, чтобы побыстрее достичь Земли. Запасов воздуха у него было в обрез, и каждая минута могла оказаться последней.

Другие пилоты в такой ситуации наверняка не выжили бы, но Джимми был асом и знал, что паника и необдуманные действия убивают не хуже метеоритов. Он долетел до Земли и самостоятельно выбрался из кабины. Только лицо у него было совсем белым и губы шептали что-то невразумительное.

Джимми по-прежнему жил при космодроме, ставшем ему домом. Он целыми днями возился с цветами. К кораблям он потерял всякий интерес и безучастно наблюдал, как они взлетают и садятся. Все относились к нему с большой теплотой, особенно пилоты. Случившееся с Джимми вполне могло произойти с каждым из них.

— Мы все свихнувшиеся и повернутые, — сказал Скотт, — Все. И я не исключение. Поэтому я полечу на Марс один.

— Я тебя не пущу, — решительно возразил ему Александер.

Скотт уперся костяшками пальцев в крышку стола.

— Вы не можете меня остановить. У меня есть официальный приказ. Полечу ли я один или с помощником — никакой разницы. Корабль стартует вовремя, и в момент старта в кабине буду находиться я.

— Но это же глупо, — пытался урезонить его Александер. — Сколько пилотов-одиночек стали жертвами космического помешательства! Подумай о гнетущем чувстве одиночества!

— Подумайте-ка лучше о координатах, — не слишком вежливо оборвал его Скотт. — Задержите старт — и их придется рассчитывать заново. Вот и прикиньте, сколько дней мы потеряем.