Шрифт:
Закладка:
— Ты обсудишь это, если доживешь, с Яшмовым Императором и его советниками. Я здесь по иной причине. Помочь тебе, чтобы ты помог всем нам.
— Спрошу еще раз — с какой стати мне помогать тем, с кого я собираюсь спросить за все грехи.
Даже глаза у Фреи отливали золотом рассветного солнца. И это солнце заглянуло внутрь души Хаджара. Словно пронзило все его сознание, все прошлое, настоящее и, возможно, даже, ближайшее будущее.
Будто Фрея узнала его так, как может знать мужчину лишь его родители, ребенок или жена. Хотя нет… он узнала его даже лучше. Так, как он мог знать себя лишь сам.
И в этом не было ни магии, ни таинств, ни мистерий. Только лишь житейский опыт.
Фрея была древним существом. Существом, которое сражалось с Черным Генералом и Хельмером. Которая видела рассвет первой человеческой эпохи. И, возможно, встретит её закат.
— Потому что ты хороший человек, Хаджар Дархан, — спокойно ответила Фрея. — Если ритуал свершиться и ведьма призовет сюда тень Дурхадира, то… она не сможет её контролировать. И те, кто предложили ей мощь, тоже не смогут этого сделать. Тень начнет свое безумство. Начнет нескончаемые разрушение и с каждым часом будет становиться лишь сильнее, пока не начнется хаос. Ласкан будет уничтожен меньше, чем за неделю. И, даже если вы, Дарнассцы, сможете затем побороть тень Дурхадира, то огромной ценой.
— Мы находимся в состоянии войны, — Хаджар напомнил все тем же, полным ярости и гнева, голосом.
— Но есть ли честь и слава, Хаджар Дархан, чтобы одолеть врага вот так? Есть ли честь в том, чтобы знать, что имел шанс предотвратить смерти миллиардов ни в чем не повинных простых землепашцев, охотников, торговцев, скульпторов и…
— И когда-нибудь, возможно, об этом задумается и Седьмое Небо, — перебил, возвращая “укол”, Хаджар. — подумают о жизнях простых людей.
После этого, всем своим видом показывая, что разговор окончен, Хаджар пополз дальше. Фрея, зависнув позади него, выглядела несколько грустной, но почему-то, в то же время, счастливой.
— Я же говорила, что ты хороший человек Хаджар…, - после странной, длинной паузы, она добавила. — Дархан.
Но у Хаджара не было времени, чтобы задумываться об этом словесном выверте посланницы богов.
Была ли она права или нет — его не волновало.
Чувствовалась ли рука Седьмого Неба, что именно в этот час, именно в эту минуту, Хаджар полз по волшебным болотам на встречу какой-то опасности — плевать.
Он знал только одно — он был в силах остановить то, что некогда произошло с его собственной семьей. Избавить многих от подобных страданий и несчастий.
Хаджар был в силах это сделать. Другие — нет.
И это самое главное.
Он не остановится, и его рука не дрогнет, даже если в конкретно этом случае её ведет воля лже-богов.
Глава 1078
Хаджар замер на холме, с которого открывался вид на болотистое озеро. На его поверхности застыли насыпи островов, на которых раскинули широкие, низкие кроны необычные деревья. Их стволы до ужаса напоминал застывшие в позах агонии и предсмертной судороги людские тела.
У некоторых на коре явно просматривались искаженные гримасами боли людские лица. И при этом, Хаджару, разумеется, могло показаться, но некоторые из них двигались. Медленно, будто в бесконечном крике отчаянья и жуткой боли, неспособные выразить своих эмоций, они истекали кровью.
Зеленой, густой жижей, которая проливалась в озеро из вырезанных на странных деревьях рунах.
Попадая в воду, зеленая субстанция оборачивались ожившей змеей и закручивалась в клубок точно таких же, собираясь под алым туманом, стелящимся над спокойной гладью болота.
Туман исходил от одеяний женщины, которая была настолько же прекрасна, насколько и ужасна. Её темная, красноватая кожа блестела атласом и манила бархатом. Разведенные в разные стороны руки, обращенные в мольбе к тьме сомкнувшихся крон, обнажали глубокое декольте на её алом платье, где два крепких, больших холма из плоти манили взгляд.
Две плавные линии отходили от них, сужаясь и превращаясь в тонкую талию, а затем расходясь в стороны, очерчивая бедра. Такие же крепкие и пышные, но не через чур.
Алое платье плыло над водой. Плащ превращался в туман, а туман обратно в плащ.
Два черных рога, с которых в озеро падала густая, чадящая смогом смола.
Зеленые глаза ведьмы светились ярким, неестественным светом.
Точно таким же, какой срываясь с её рук, взмывал у неё за спиной постепенно формирующейся волшебной печатью, полной жутких рун, символов и иероглифов.
Хаджар еще никогда не видел ничего подобного.
Она что-то пела нараспев на рычащем, гавкающем, будто собачьем языке. Хаджар лишь с трудом мог разобрать слова.
— Durhadir gnak kargoph. Durhadir o bek surgak. Durhadir…
Имена — интернациональная вещь. Не важно, на каком языке говоришь, ты всегда различишь нечто знакомое в чужом речитативе.
— Ведите следующего! — взмахнула левой рукой фигура в плаще.
Некто стоял на берегу озера. И, из тени, с западного направления, вышла юная девушка в белом одеянии. Босоногая, она неловко ступала по мокром мху. А тот лоснился к ней голодными пиявками, оставляя глубокие, кровавые следы на ступнях.
— Нет, прошу, — взмолилась рыдающая девица. Высокое Небо… ей не было и четырнадцати весен. — Прошу… пощадите… у меня мать боль…
— DURHADIR! — внезапно вскрикнула рогатая ведьма.
Печать над её головой вспыхнул ярким, зеленым светом. В ту же секунду те зеленые змеи в озере, что до недавнего времени спокойно свивались клубком, выстрелили в двух направления. Часть из них хищными змеями набросилась на девушку, а другая на фигуру в плаще.
Но если последняя взмахнула перед ними простым (хотя, скорее всего, далеко не таким и простым) фонарем и змеи, с шипением, вернулись в воду, то девушке повезло не так сильно.
Они впились призрачными клыками ей в ноги и повалили на землю. Мох начал пиявками цепляться за дело и одежду, отрывая от белого одеяния окровавленные лоскуты.
Змеи потащили кричащую, молящую о пощаде девушку в
