Шрифт:
Закладка:
- Головатов, министерство обороны. - А после так, властно, - Докладывайте!
О как! Сейчас, шнурки поглажу - и метнусь. Очередной допрашиваемый немец, между тем, отреагировал четко - вскочил со стула, на котором он сидел и, щелкнув каблуками грязных сапожищ, вытянулся в струнку - слов полкана он, конечно, не понял, но гордый профиль (где такие носы выдают?) и самоуверенный вид произвел на ганса впечатление. Интересная, кстати, особенность. Вот что у немцев, что у братьев с юга, несмотря на географическую отдаленность друг от друга, есть одна общая черта - врожденное чинопочитание. Такое ощущение возникло, что немец сейчас закричит "началнык", а потом мы услышим от него незабвенную фразу "не имеете права, старший приказал". Что-то я отвлекся со своими размышлениями. Надо брать ситуацию в свои руки.
- Потрудитесь представиться, как положено, будьте любезны! - сказал я, накидывая на себя ранее снятую куртку, которую Головатов явно не заметил. О! - появление фигуры равной весовой категории произвело на него впечатление. - Боец, посадите немца, - ботаник-лингвист надавил на плечи здоровенного фрица, который так и стоял по стойке "смирно", тот послушно плюхнулся на стул. Товарищ Кулькин, продолжайте, пожалуйста, - Саня, тоже офигевший от вида полковника, продолжил печатать недоконченное предложение.
- Полковник Головатов, пресс-служба министерства обороны.
- Замечательно, полковник. И что же вы хотите?
- Я направлен вместе с общественной комиссией для изучения военных преступлений немецко-фашистских захватчиков на временно оккупированной территории. Комиссия создана и направлена по распоряжению Президента, с целью документирования преступлений в зоне боевых действий. Члены комиссии ждут в коридоре.
- Давайте договоримся так: мы сейчас закончим допрос, а после этого вы позовете сюда членов комиссии, и мы подумаем, чем мы сможем вам помочь.
- Вы что, не понимаете? Комиссия направлена Президентом. На вашем месте я бы...
- Вы не на моем месте, поэтому потрудитесь подождать. Товарищ капитан, много еще осталось? - спросил я Саню, подмигнув ему. Саня понял с полуслова.
- Где-то полчаса, никак не меньше.
- Значит, полчаса. Пока у вас есть время выйти на футбольное поле, там сейчас работают наши сотрудники, так что с картиной того, что здесь происходило, вы сможете ознакомиться, так сказать, прямо на месте. Там находятся наши сотрудники, они вам помогут.
- Хорошо. Надеюсь, что те сотрудники будут более любезны к представителям командования. - Процедив сквозь зубы эту фразу, полковник "очистил помещение".
Ха-ха. Три раза. Сейчас ты посмотришь, что такое настоящая любезность.
На самом деле с очередным унтером мы уложились в десять минут. Саня побежал проверить, как тащат службу его подчиненные, а я обошел комнаты, в которых содержались пленные. Хорошо, что приехавшие из Минска эксперты привезли нам в качестве презента от" братьев по разуму" из белорусского комитета неслабую охапку пластиковых одноразовых наручников - они нам сейчас очень пригодились. С учетом того, что народу у нас было немного, а "объем работ" - наоборот, очень большой, каждого из фрицев упаковали в "подарки". На кой черт нам нужны приключения с попытками к бегству?! Немцы, как уже допрошенные (большинство) так и пока неотработанные (ух-ты, всего пять человек осталось, да мы просто стахановцы, оказывается) лежали вповалку в отведенных им помещениях - мужской и женской раздевалках. Спите? Ну, спите, спите. Мешать не буду. Спали, впрочем, не все. Зейберт о чем-то шушукался с двумя своими эээ... подельниками, один из которых, кстати, владел русским языком. Собственно, ничего страшного в этом не было. Они уже допрошены и сговариваться им вроде не о чем, но... Что-то в их поведении заставило меня насторожиться. Надо, пожалуй, к ним пару человек из Саниных поставить - блюсти, так сказать, порядок содержания под стражей.
Когда я вернулся к допросной, члены комиссии и полковник были уже на месте. Видок у них был... Прямо скажем, не очень был видок. Ба! Знакомые все лица!
- Здравствуйте! Рад вас видеть!
- Здравствуйте!
А уж я-то как рад... Член Совета Федерации, которого мне в свое время довелось допрашивать (в Совете Федерации он тогда, правда, не был), видимо, представлял здесь Всероссийский еврейский конгресс (а вот там уже был - причем гмм... на первых ролях). Помнится, мы с ним тогда на "ты" перешли. Ну, Борей я тебя называть не буду, неправильно поймут, но персонально пожать лапу - стоит. Остальные тоже были частично опознаваемы - Борщов, Лучкин, какая-то дама - судя по всему из их компании, а кто у нас с другой стороны? Слизова, Торкин, еще какой-то мужик. А эти кто? Судя по бэйджикам с надписью "пресса" - корреспонденты. Ух, ты! Латыпова! Живьем! Кто ж тебя пустил-то сюда? Надо было еще Масюрик с собой прихватить для полного счастья. Так... Этот в форме - видимо, военкор. А этот, бородатый. Блин, Паша Фельгауэр! Да они что, издеваются, что ли? Еще несколько корреспондентов были мне незнакомы, понять, кто и откуда было сложно, но, судя по всему, баланс изданий как-то соблюдался. Странно, неужели телевизионщиков не прислали?
Словно угадав мой вопрос Головатов сообщил, что журналисты программ "Человек и закон" и "Специальный корреспондент", вместе с операторами находятся на съемке и присоединятся к нам немного позже. Ну, позже, так позже. Я представился всем присутствующим и предложил пройти в кабинет, где стараниями Сани уже были подготовлены стулья, а стол застелен какой-то зеленой бархатной скатертью.
Когда все расселись, я предложил присутствующим задавать вопросы. Только было корреспонденты собрались воспользоваться предоставленной им возможностью, как с места вскочил Борщов.
- А почему нам не показали немецких военнопленных? Где вы их содержите?
- Где и положено находиться военным преступникам - под стражей.
- Вы же юрист, вы должны понимать, что преступниками их может назвать только суд, после тщательного и всестороннего расследования!
Ну, дает. Смотрю - у Сани и его бойцов, отобранных для беседы с комиссионерами по принципу наибольшей фотогеничности, заходили желваки.
- Уточняю. Немецкие военнопленные, подозреваемые в совершении военных преступлений, находятся в специально отведенном помещении, где содержаться под охраной.
- Можем мы их увидеть?
- Можете. Вы хотите сделать это прямо сейчас?
- Да,
