Когда я передал учителю тоненькую книжицу народных английских песенок для младшего возраста, он пролистал всё за полминуты, а потом вернул мне.

– Когда их издали?

– Э-э… – я заглянул в конец книжки, – восемь лет назад, сэр.

– Явно не первоиздание.

– Наверное, а почему?

– Мальчик мой, прости, что касаюсь, возможно, всё ещё болезненных тем, – мистер Лис прикрыл глаза и вытянул ноги в остроносых турецких тапках, поудобнее устраиваясь в кресле, – но не помнишь ли ты песенку про кораблик? Тебе наверняка напевала её мать.

Я задумался. Боль от потери родителей всегда жила в моём сердце, словно присыпанная пеплом, она тлела, словно угли, но уже не обжигала. Что же пела мне мама по вечерам, когда я засыпал? Мне было всего три годика, что я мог такого уж запомнить…

– «Кораблик»? Сэр, вы вот про это? Минуту…

По морю плыл кораблик

Небесно-золотой.

Он вёз подарки детям,

Таким, как мы с тобой.

На нём плывут матросы,

И снасти в шторм скрипят,

Не задают вопросы

Четырнадцать мышат.

Ведут они кораблик

От юга на восток,

Их палуба из листика,

Их парус – лепесток!

Соломинками машут

Усталые гребцы,

Их путь к родному порту,

А груз их леденцы!

И жемчуга, и ливер,

Брильянтовый клинок,

Чей одноглазый бивень

Врагов сшибает с ног.

А капитан их утка,

С такою не шути!

С ней каждая минутка

Почти как год в пути!

А там камыш и… море?

Нет, море и камыш…

Тьфу… Прошу прощения, кажется, я забыл один куплет.

– Валяй дальше без него!

Трам-пам-пам что-то…

Шепнула мышкам мышь?

Нет, не могу вспомнить… Потом так:

Заходит судно в гавань,

Приходит путь к концу.

Вы храбрые матросы,

Вот всем по леденцу!

– Браво, – сонно согласился мистер Ренар. – Даже я не вспомнил бы лучше, а теперь сравни это с текстом в книжке.

Наверное, я слишком долго думал, вчитываясь в строчки, знакомые с младых ногтей, потому что он вдруг неожиданно рявкнул:

– Дубина! Там не хватает как минимум двух четверостиший, одно из которых ты смог вспомнить!

Я вздрогнул, и тут глаза мои словно бы омылись утренней росой. Ну или как если бы старина Шарль влепил мне стимулирующий подзатыльник. В книжке действительно не было ни малейшего упоминания о клинке, бивне и врагах. Этих строчек там просто нет!

– Сэр, я слепошарый глупец!

– Не могу не согласиться, – столь же вежливо кивнул он.

Мы по-джентльменски пожали друг другу руки, и Лис продолжил:

– Во всей истории, что поведал нам недавний гость, нет абсолютно ничего интересного для сыщика. Это факт, который неоспорим для нас обоих. Но на секунду (не более!) моё внимание зацепил тот момент, что мистер Растеряефф снимал квартиру в не самом лучшем районе, где он нашёл в пыли и мусоре брошенную книжицу детских стишков. Он хранил в ней деньги, пряча, видимо, под подушкой или под кроватью. Это непринципиально. Главное, что книга очень старая…

– Неужели букинисты готовы заплатить большие деньги за такую рухлядь?

– Иногда да. Но не в этом случае, – загадочно промурлыкал мистер Ренар. – Допустим, книжку схватил пьющий сосед, увидевший в окошко, как музыкант прячет там деньги. Он бы взял банкноты и ушёл, зачем ему экскурс в детство? А что, если некто охотился именно за ней, потому что только в первом издании есть выкинутый впоследствии куплет?

– Вы про одноглазый бивень? – неуверенно хмыкнул я. Но острый взгляд наставника мигом погасил мою улыбку.

– Ты никогда не задумывался над чужеродной странностью этих строчек? Почему они смогли кого-то заинтересовать? Почему впоследствии их удалили? Вряд ли неизвестный автор, тайно вкладывая свой текст в первое издание английских песенок для детей, преследовал цель тупо повеселиться и поприкалываться над потомками?! Я любопытен от природы, как и все лисы, поэтому безумно хочу знать, что всё это значит…

– У нас есть дело, сэр, – наконец-то догадался я.

– Да! – широко улыбнулся он, демонстрируя все зубы, но не ради агрессии или оскорбления, а как равный равному. – Мы берёмся за расследование. И сейчас нам нужен кеб.

– Что мне брать с собой, сэр?

– В первую очередь голову. Потом зонт, твою дубинку, книжку со стихами.

Я умёлся к себе собираться в дорогу. На всё про всё не более двух минут, учитель сам лёгок на подъём и поэтому не любит ждать. Когда мы оба шагнули за порог дома, кеб, заранее вызванный нашим дворецким, уже подъезжал к парадному крыльцу. Белый в яблоках возница с чёрной гривой вежливо приподнял котелок:

– Докуда едзим, паны?

– В порт, – грозно приказал Лис. – Плачу гинею, если успеем за полчаса, клянусь Маткой Бозкой Ченстоховской!

– Добже, пан!

В общем, если вы ещё не догадались, то международный профсоюз кебменов воистину был самой демократичной организацией в мире. Если ты конь, то ты получишь место. Прочим убедительная, но вежливая просьба реализовать себя в другой области. У мистера Чеши всё это вполне себе получалось без нарушения закона, поэтому по узким улочкам или широким площадям столицы Великобритании разъезжали все разумные кони от Лиссабона до Владивостока.

Кебмены были первыми, кто на государственном уровне отстоял свои права. Так что, короче, мы ехали в порт под гимн «Еще Польска не сгинела!»:

Ещё Польша не погибла,

Ночью же и днём,

Что враги у нас отняли,

Саблями вернём!

Ну, ребята, это ваше право. Не спорю, но что вы несёте потом?

Вислу мы возьмём и Варту,

Нашу Польшу возродим!

И с любимым Бонапартом

Всех на свете победим!

Великого императора Наполеона Бонапарта больше нет, и к его бесславной кончине уверенно приложил могучую руку наш генерал Веллингтон! Какого чёрта вы поёте о победном союзе Польши и Франции, когда ваш тридцатитысячный корпус вместе с французской армией в пух и прах разбила какая-то там дикая варварская Россия?!

Да, само собой, Наполеон лично сжёг Москву, но до Санкт-Петербурга и близко не добрался! Он просто был не в курсе, где именно у русских столица? А вот сами российские войска отнюдь не спешили сжигать в отместку Париж, они были куда умнее и благороднее французов. Русские казаки даже умудрились попутно открыть во Франции сеть своих кафешек-бистро…

Признаем, что шумная Польша, держащаяся лишь на пиве «Варка Стронг» и фляках, вечно была