ключниками сотрудничать, чтобы он не настроил их против себя окончательно?

* * *

Красноярск, резиденция князя.

Боярин Островерхов, градоначальник Красноярска, стоял за спинкой трона княгини Романовой и медленно покрывался испариной. Практически всю схватку своего князя с неизвестными врагами Нестор Петрович видел как сквозь пелену.

Если Дмитрий Алексеевич погибнет в этой проклятой Римской империи, другие бояре Островерхову тут же устроят сущий кошмар. Потому что Нестор Петрович, в отличие от остальных, сразу же угодил Романову, как тот князем стал, и остальных бояр приносил князю Красноярскому со всеми их грешками и маленькими тайнами на блюде.

Не осмелься тогда Нестор Петрович лично рассказать Дмитрию Алексеевичу о своем воровстве, это его семья оказалась бы на улице, а не Хоркиных. Теперь в доме Хоркиных проживает новый боярин Дмитриев, а кто поселится в особняке Островерховых, если князя Романова не станет?

Нестор Петрович бросил взгляд на руку княгини. Виктория Львовна сжимала пальцами подлокотник своего деревянного трона, и по материалу бежала сеточка изморози в виде мелких, но четких квадратов. Волновалась, переживала, а ведь ей нельзя, она же носит наследника или наследницу.

На экране тем временем князя Романова резко отшвырнуло и протащило по земле. Островерхов ощутил, как его сердце замерло от ужаса…

И пошло качать кровь уверенным размеренным темпом. Князь Романов поднимался на ноги и уже играючи уходил от новых выстрелов, а после и сам перешел в наступление.

— Слава тебе Господи, — выдохнул боярин, вознеся глаза к потолку.

И голос княгини, тоже немного напряженный, но все же держащей себя в руках прозвучал в рабочем кабинете:

— Успокойтесь, Нестор Петрович, — сказала Виктория Львовна, не оборачиваясь к боярину. — Если мой супруг вступил в бой, значит, он обязательно победит. Как он сам любит повторять: не родился еще такой враг, который сломит русского князя.

Однако сама она все равно волновалась за супруга. Но присутствие градоначальника Красноярска заставляло держать себя в руках. И в некоторой степени даже успокаивало.

Виктория Львовна Романова, княгиня Красноярская, прекрасно знала, насколько Островерхов зависит от княжеской семьи. А потому при любом удобном случае одаривала его своим вниманием. Боярин был не только полезен, и много знал о княжестве, но и служил своеобразным знаменем.

Нестор Петрович принял руку Дмитрия Алексеевича, и не только сохранил свое место, но и обрастал деньгами и властью. Как и все те, кто честно трудился на благо княжества Красноярского. Такие примеры нужно демонстрировать открыто, и потому боярин Островерхов стал приходить в резиденцию каждое утро. А его супруга заняла место подле княгини, и с обеда до самого вечера помогала в делах.

Обладая полным доступом к «Оракулу» Виктория была уверена в их верности, и благодаря искусственному интеллекту знала их страхи. А с этой информацией управлять боярской семьей оказалось не сложно.

— Тяжело мне, княгиня, — ответил тем временем Нестор Петрович. — Я человек старый, можно сказать, из поколения ваших с князем дедов. Трудно мне освоится в современном мире.

Улыбка мелькнула на губах Виктории Львовны, и она обернулась к градоначальнику.

— Это не страшно, Нестор Петрович, — произнесла она. — Ваши дети станут жить вообще в другом мире, который даже моему с Дмитрием Алексеевичем поколению будет казаться непонятным. Наше же дело — верить в нашего князя, и следовать указанным им путем.

— Я всегда за князя, Дмитрия Алексеевича, — с чувством произнес Островерхов.

— И мы это ценим, Нестор Петрович, — ответила княгиня Красноярская, оборачиваясь к собеседнику. — Похоже, в Римской империи наш князь уже закончил. Расскажете пока что, Нестор Петрович, что у нас на сегодня?

Показное спокойствие давалось ей не просто. Но Виктория Львовна очень старалась держать лицо перед подданными. И, нужно было признать, у нее получалось.

* * *

Москва, Кремль.

Двери в зал открылись, защелкали фотоаппараты корреспондентов. Широко шагая, государь Русского царства прошел к покрытому золотом трону. За ним следовали четверо благородных людей.

Куратор Царской Службы Безопасности великий князь Емельян Сергеевич Невский. Несмотря на то, что бывший управитель Москвы помолодел, сейчас его нахмуренные брови не сулили ничего хорошего тем, на ком задерживался взгляд главы опричников.

Череда жестоких расправ, прокатившаяся по воле князя Красноярского, расчистила множество постов в государстве. Тысячи преступников были схвачены, и десятки — убиты на месте без суда и следствия. И хотя в кулуарах старались об этом не вспоминать, а Емельян Сергеевич, вернувшись на должность после омоложения, поддерживал кровавую политику Дмитрия Алексеевича Романова.

А потому сейчас все, присутствующие в зале, старались на великого князя не смотреть вовсе. Во избежание неприятностей — все знали, что Емельян Сергеевич добрым нравом не отличается, а уж после смерти старшего сына и вовсе утратил последний намек на человечность и милосердие.

Емельян Сергеевич встал по правую руку за спинкой трона и смотрел в зал поверх голов. Казалось, его совсем не интересует, что происходит, настолько отрешенный был у великого князя облик.

Вторым был министр обороны Русского царства. Марков Василий Павлович, занявший пост сразу же после завершения Британской кампании, казался человеком добродушным, на его лице все время была легкая полуулыбка. Однако никого она не обманывала, это был тот самый человек, по чьему плану корабли «Северянина-65» разносили берега Британской империи и топили все встречные лодки, не давая никому укрыться от силы русского оружия. А разведка устраивала восстания в Ирландии и Шотландии, приведшие в итоге к отделению этих стран от Британии.

Он встал по левую руку государя, опустив руки вдоль туловища и подняв подбородок, смотрел строго вперед.

Присутствие третьего человека стало полной неожиданностью для всех, кто хоть сколько-нибудь разбирается в хитросплетениях придворных отношений. Потому как видеть князя Уральского, Руслана Александровича Демидова рядом с царем доводилось только на официальных приемах. Да и там главный оружейник Русского царства держался наособицу, постоянно напоминая о свободах Урала и том, где он видел мнение столицы.

Еще удивительнее стало то, что князь Демидов встал рядом с великим князем Невским. Тем самым великим князем, который чаще всего и становился объектом недовольства Уральского владыки.

Присутствие четвертого, князя Казанского, уже не казалось настолько удивительным. Алексей Александрович Романов встал рядом с Марковым и, сложив руки за спиной, медленно вел взглядом по залу.

О том, что князь Казанский и губернатор Приволжский во всем поддерживает государя, никакой тайны не было. Как и тот факт, кто именно вырастил и воспитал одного из сильнейших княжичей поколения — Дмитрия Алексеевича. Так что и мысли гости не допускали о том, что Алексей Александрович не имеет права стоять рядом с троном, ни у кого не возникло. А