Предпосылки для использования торпедных катеров в этом районе кажутся идеальными. Длинное Курляндское побережье тянется на север, здесь нет ни мелей, ни глубоких бухт, и поэтому оно хорошо просматривается.

Ирбенский пролив, бухта Тагга между островами Эзель и Даго и разделяющий эти острова Солозунд, а также южный выход из Моонзунда являются прекрасными районами для операций торпедных катеров, в том числе для минных постановок. Сильные течения бывают только в Моонзунде.

Радиус наших действий зависит не только от краткости северных ночей, но и от успеха операций наземных сил. Чем раньше будут заняты военная гавань Либавы, маленькая торговая гавань Виндавы и латвийская столица Рига со своим портом на Двине, тем быстрее мы сможем перебросить свои опорные пункты и расширить зону операций на север в направлении Финского залива.

Захват Риги и Виндавы даст возможность организовать снабжение сухопутных войск конвоями вдоль побережья Курляндии. Их безопасное прохождение через Ирбенский пролив в ночное время может быть обеспечено торпедными катерами, которые будут перехватывать советские эсминцы севернее Ирбенского пролива и южнее Моонзунда. Днем эту функцию могла бы взять на себя авиация.

Эти морские пространства, а также география прибрежных областей создают прекрасные условия для тесного сотрудничества между всеми тремя видами вооруженных сил. Имело бы смысл создать единый координирующий штаб для этого региона. К сожалению, в ходе планирования такая возможность не была учтена. Поэтому я намереваюсь тесно сотрудничать на месте с различными штабами, в первую очередь военно-воздушных сил. От эффективности дневной воздушной разведки будет зависеть успех ночных действий торпедных катеров. Погода на Балтике в летние месяцы великолепная, никаких навигационных сложностей не предвидится, особенно по сравнению с Ла-Маншем.

Опасность вражеских воздушных налетов еще с трудом поддается оценке – путь в район операций и обратно будет происходить при свете дня. На истребительное прикрытие мы вряд ли сможем рассчитывать. Большое значение будет иметь зенитное прикрытие в гаванях Либава, Виндава и Рига.

Таким образом, у нас есть много предпосылок для успешных интенсивных операций. Единственное, что работает против нас, – короткие и светлые ночи, напоминающие скорее долгие сумерки. Это заставит нас стрелять с больших дистанций, что уменьшит вероятность попадания торпед.

Сопоставлять силы имеет мало смысла, поскольку красный Балтийский флот намного превосходит наши военно-морские силы на театре военных действий. Он состоит из двух линкоров («Марат» и «Октябрьская революция»), двух тяжелых крейсеров, двух лидеров – эсминцев, 7 старых эсминцев, 12 новых эсминцев, 7 миноносцев, 65 подводных лодок, 6 минных заградителей, 32 тральщиков, 48 торпедных катеров и 656 самолетов.

С нашей стороны имеются: две флотилии торпедных катеров в Финском заливе, наша 3-я флотилия на востоке Балтики, 5 малых (250 тонн) подводных лодок, несколько флотилий тральщиков, вспомогательных сторожевых кораблей и минных заградителей. Ни один из наших кораблей не имеет достаточной мощи для того, чтобы померяться силами с советскими линкорами, крейсерами или даже эсминцами. Все корабли, кроме торпедных катеров и подлодок, могут быть использованы только для решения оборонительных задач, в первую очередь поиска мин. Уже в Первой мировой войне царский флот был известен своими великолепными минами, и мы подготовили достаточное число кораблей для борьбы с ними.

О боеспособности советского флота, его тактике, эффективности артиллерии и торпедного вооружения, а также военно-воздушных силах имеется лишь немного информации. Никто не знает, будут ли эти превосходящие силы действовать в полную мощь или придерживаться оборонительной стратегии.

В Директиве № 21 «Барбаросса» о военно-морском флоте говорится:

«Основные усилия флота и на время Восточной кампании должны быть направлены против Англии. В войне против Советской России флоту выпадает задача прикрывать собственное побережье и не дать противнику прорваться из Балтийского моря. Поскольку после взятия Ленинграда у русского Балтийского флота исчезнет последняя база и он окажется в безнадежном положении, больших операций на море следует избегать. После ликвидации русского флота необходимо будет организовать полноценное снабжение по морю северного фланга Восточного фронта».

План операций предусматривал установку многочисленных минных заграждений на западном выходе из Финского залива, а также на Балтике между Восточной Пруссией и шведским островом Эланд. 1-я и 2-я флотилии торпедных катеров должны действовать из Хельсинки в Финском заливе, а 3-я флотилия – в Восточной Балтике, в Рижском заливе и западнее островов Эзель и Даго. Подводные лодки должны быть развернуты западнее минных заграждений в Финском заливе, перед Ирбенским проливом и западнее упомянутых островов.

Рано утром 5 июня флотилия при ясном солнечном свете и северо-восточном ветре силой 2 балла отправилась в Засниц, куда прибыла в 18.00. На марше мы проводим учения по сопровождению кораблей. 9 июня я отправляюсь в Свинемюнде, чтобы получить указания от командующего крейсерами адмирала Шмундта, которому подчинен временный штаб командующего миноносными силами под руководством начальника штаба корветтен-капитана Макса-Шульца. Одновременно я получаю пакет, который должен вскрыть по кодовому сигналу. Тем не менее я знаю, что мне предстоит. В остальном царит обстановка секретности. Все ведут себя так, словно флотилии действительно выведены из Ла-Манша для отдыха и обучения!

10 июня в полдень мы движемся на восток и прибываем вскоре после полуночи в Пиллау. Мы успешно маскируем катера, чтобы их невозможно было идентифицировать ни с воздуха, ни со стороны моря. Из-за опасности воздушных налетов корабль сопровождения сгружает все резервные торпеды и глубинные бомбы, когда нам предоставляют склады в гавани Пиллау. 12 июня я осматриваю приготовленную для нас базу в Мемеле вне пределов гавани, где замаскированные катера швартуются к короткому деревянному пирсу. В эти дни экипажи проходят подготовку, чтобы ознакомить новичков с их обязанностями.

Внезапно командующий крейсерами приказывает вернуть корабль сопровождения в Свинемюнде, с чем я совершенно не согласен, поскольку в гавани Пиллау нет условий для всестороннего снабжения торпедных катеров. Именно по этой причине с самого начала было предусмотрено использование корабля сопровождения, который предназначен для выполнения именно таких задач. Против переброски в первые же дни после начала операций, к примеру в Данциг, я не возражаю, если нам предоставят соответствующий корабль поддержки типа «Мозель». Как раз в первые дни кампании катера должны, не теряя времени, находиться на пике своей боеспособности.

18 июня в 20.00 флотилия отправляется в Мемель, где в течение ночи находится в полной боевой готовности, прикрывая проводимую минными заградителями операцию «Вартбург». В 03.00 мы возвращаемся в Пиллау. Таким образом, экипажи всех катеров познакомились с нашим опорным пунктом. В телефонном разговоре я прошу командующего крейсерами разрешить нам с начала операций базироваться не на Пиллау, а на Мемель. Тем самым мы сможем