два раза ниже. — Особо конечно не развернешься, но переночевать хватит, и есть куда сложить вещи. На борту парусника, и это считалось большой роскошью. В общем — в тесноте да не в обиде. Тем более, что мне обижаться вдвойне грех, — помощь оу Гииля во вживании в корабельные порядки и знакомства с особенностями новой службы и вообще — парусного флота, была бесценна.

Я, капитану, сразу сказал, что дескать — «Не моряк ни разу», потому как лучше уж ему будет сразу узнать, чего от меня реально ждать, чем потом мне изворачиваться, пытаясь соответствовать создавшимся о себе ложным представлениям. Впрочем, капитан меня успокоил, сказав, что ставить паруса, или там прокладывать курс, мне не придется. Мое дело — лечение да драка. Однако, я и сам понимал, что будет совсем не лишним, узнать основы, чтобы избегать ненужных проблем, вроде «перевода» морских терминов, или необходимости в проводнике чтобы спуститься в трюм, или пройти от бака до юта. Вот, изучению этих основ, при помощи оу Гииля, я и посвящал большую часть своего времени, в первую неделю нашего плавания. Даже на мачту лазил, на самую верхотурку. — Жутковато, честно говоря. Альпинистская подготовка, у меня конечно же была. Но стена здания или скала, не качаются под тобой, скрипя и хлопая полотнами парусов. И земля сверху не кажется такой же крохотной, как палуба нашего кораблика. Но, в общем-то — ничего. Когда спустился вниз, ноги не дрожали, и я мог изображать внешнее спокойствие, что положительно было оценено моими новыми товарищами. Они тут ненавязчиво, но довольно пристально присматривались ко всем новичкам, активно двигая их по шкале рейтинга, в зависимости от набранных очков.

Чем я еще занимался? — Ну, перебрал ящик с лекарствами и инструментами, нарезал бинтов из старой парусины, — не очень подходящий материал, но лучшего-то ничего нет. Убедил капитана заранее приготовить место под операционную. Ничего особенного — еще парочка кусков старой, отбеленной солнцем и морскими брызгами парусины, которую можно будет постелить на стол в кают-компании, и заранее приготовленные фонари, для лучшего освещения, — большей роскоши «Кусачая черепаха» себе позволить не могла. А еще, немалую часть моего багажа составляли книги и учебники по медицине, которые я упорно штудировал. К сожалению — все учебники были местные, средневековые, до наших-то не добраться. Но и это уже немалое подспорье, для такого доктора-недоучки, как я.

Увы, или к счастью, но применить свои профессиональные навыки, мне пришлось довольно скоро, так как повстречали первого противника, едва достигли, так сказать «зоны экономических интересов» Удихской орды. Как объяснил мне оу Гииль, умудрявшийся ориентироваться среди этой бесконечной лужи, именуемой море, мы плыли где-то в сотне километров от удихского берега, когда повстречались с нашей первой добычей. Правда, как я понял, они посчитали что добыча это мы, и бросились нас ловить. Мы, конечно же, бросились убегать в сторону открытого моря, опять выписывая хитрые зигзаги, и идя почти против ветра, — видно наш капитан пытался изобразить попытку удрать за счет лучшей маневренности своего корабля и выучки команды. Увы и ах! Вражеский корабль видно тоже был неплохо построен, и экипаж на нем был достаточно опытный — нас довольно быстро догнали. И когда первые ядра его погонных орудий, пальнувших для устрашения «толстого купца», просвистели мимо мачт, порвав один из парусов, флаг фесткийского союза свалился с нашей грот-мачты и на его место взлетела нагло ухмыляющаяся харя красного вепря, что весьма вдохновило моих товарищей, и даже заставило их разразиться радостно-истошными воплями. Потом наша «Черепаха» как-то хитро вильнула задом, закладывая настолько крутой вираж, что едва ли не положила мачты на воду, встала точно по ветру, и устремилась навстречу врагу. Проходя мимо вражеского борта едва ли не на расстоянии плевка, мы «куснули» их бортовым залпом, правда пушки наши были заряжены картечью, так как капитан не хотел слишком сильно ломать свою добычу. И соответственно — получили ответку. …Вот честно скажу — было стремно! Пусть мы успели раньше, и вражеский залп был не таким мощным и прицельным как наш. Но, блин! Когда здоровущее ядро врезается в борт, заполняя все окружающее пространство огромными щепками[2]…, или хотя бы просто пролетает мимо с каким-то…, даже не свистом, а шипением, это, друзья мои, по-настоящему страшно. А уж если такой чугунный шарик, весом килограммов этак десять-пятнадцать, попадает точно в человека!‥ Меня обдало фонтаном из крови и внутренностей бедолаги, стоявшего чуть справа от меня, и видимо только из-за шока от этого, я не сразу почувствовал боль в ноге. Опустил глаза, из бедра торчал приличный такой, кусок дерева. Пиратствовать мне сразу расхотелось. …Самую малость чуток повыше, и у Неевии, был бы, так сказать, некондиционный муж.

…А тем временем, «Кусачая черепаха» сделал еще один лихой разворот, и еще раз обстреляла противника, уже зайдя с кормы. На этот раз целились мы по мачтам, а наши пушки были заряжены книппелями и просто обрывками цепей, которые летели бешено вращаясь, и рвали противнику паруса и рубили такелаж, лишая чужой корабль хода. Потом — еще один разворот, зашли со стороны разряженного борта, крючья, мушкетный залп, и на вражескую палубу ринулась волна абордажа.

Я в ней участвовать не стал — фиг с ней, с этой премией за абордаж, пальнул разок из своего штуцера и будет, хватит мне пока и доли судового лекаря. Зато, пока хромал в свою «операционную» успел увидеть разницу между морячками фесткийского торгового флота, и «купцами» с Литруги. …Среди этих, я бы таким уж великим героем не показался бы. Тут, кажется каждый был мастером по части пускания крови посредством холодного оружия. Что, в общем-то, и не удивительно — за исключением нескольких новичков, все они прошли уже не один абордаж, и сумели выжить, а это уже говорит о немалом мастерстве.

…При ближайшем рассмотрении, рана моя оказалась не такой уж серьезной, как увидели в первые минуты, мои, выросшие от страха до размеров чайных блюдец, глаза. И щепка была не настолько огромной, да и вошла она довольно удачно — никаких больших кровеносных сосудов, там, куда она попала, конструкцией моего организма не предусматривалось. А мясо и кожа — еще нарастут. Так что я, со стоном, выдернул эту заразу из ноги, и тщательно обработал рану, не жалея той жгучей гадости, которая тут выполняла роль антисептика. Потом замотал бинтом, и…, пошел на палубу, оказывать помощь другим пострадавшим — боль болью, но жалования лекаря, я лишаться не намерен. Да и ребят спасать надо, все-таки, мы