Ужас осознания захлестнул её, и она безвольно осела на пол рядом с телом зарезанного священника, окружённая трупами. Её родители, её сестра, жители деревни — их всех забрали, осквернили и вынудили вернуться за душами тех, кого они любили. И Давриел утверждал, что к этому как-то причастна Топь? Что ей это зачем-то было  нужно?

В последнее время Тасенда заставляла себя сосредоточиться на отдельных задачах, чтобы двигаться вперёд. Сначала убийство Хозяина. Потом спасение сестры. Но если задуматься о том, насколько всё было ужасно...

Её считали последней надеждой деревни. Но она была всего лишь подростком, и  понятия не имела, что же она делает. Как ей быть теперь, когда против неё обернулась сама Топь? Если её дар бесполезен, какой прок от неё самой?

В отчаянии она обхватила себя руками и пожелала, — впервые в жизни, — чтобы нашёлся хоть кто-нибудь, кто спел бы для неё, как она пела по ночам для Виллии. Она пожелала услышать Песнь радости — ту, что с каждым мгновением, казалось, улетучивалась из её памяти...

— Священник, дитя, — донёсся до неё неожиданно мягкий голос Давриела.

— Что ты о нём знаешь?

— Не… не очень много, — ответила Тасенда, стряхнув с себя груз тяжёлых мыслей. — Он родился в Подступах, но обучался в Трабене. Ты же не думаешь, что он замешан в этом?

— Они вполне могли открыть двери для священника, — рассудил Давриел.

— Это бы многое объяснило, — добавила мисс Хайуотер. — По всему выходит, что кто-то вошёл через эти двери, а затем зарезал старика, читавшего молитвы — и впустил гейстов.

— Я пока не буду выносить окончательный вердикт, — сказал Давриел, продолжая усердно искать что-то за алтарём. — У меня нет догадок насчёт того, почему священник может быть заодно с Топью. Я даже не могу предположить, зачем Топи убивать своих же почитателей, если дела и впрямь обстоят подобным образом.

— Тогда… Как мы поступим дальше? — спросила Тасенда, часто моргая и пытаясь вернуть самообладание. Она не могла слишком долго об этом думать, чтобы вновь не впасть в прострацию.

Они ещё не умерли. Виллия ещё не умерла. Сосредоточься на этом.

— Чтобы справиться с гейстами, нам потребуется магия, — вновь принялся рассуждать Давриел. — В первую очередь я бы не отказался от заклинания, способного их отслеживать. Порой, если загнать гейста в угол, а затем предъявить ему что-то, что много значило для него при жизни, — скажем, его рабочий инструмент, — он приходит в себя настолько, что может ответить на несколько вопросов. Нам также пригодится средство, чтобы как-то заякоривать их в материальном мире, не давая становиться бесплотными — так мы сможем сопротивляться им физически.

— И ты владеешь подобной магией? — уточнила она.

— Увы, — признался Давриел. — Формально, у меня мало собственных талантов.

— Но...

— Зато я могу заимствовать чужие, мисс Ферласен, — не дал ей докончить Давриел. — Я просто бедный попрошайка, скромный слуга народа.

Злобогрыз насмешливо фыркнул, зажигая очередную лампаду. В церкви по-прежнему было довольно темно.

— Многие люди, — продолжил Давриел, — имеют скрытые таланты: склонность к волшебству, ауру истовой веры, или даже отточенные практикой чародейские навыки. Обычно они растрачивают свои таланты впустую. Я же оказываю им небольшую услугу.

— Услуга заключается в том, — пояснила мисс Хайуотер, — что он проникает им в мозги и насильно извлекает оттуда их магические способности, чтобы потом пользоваться ими по своему усмотрению.

— Это ужасно! — ахнула Тасенда.

— Ну-ну, — успокоил её Давриел. — Мне от этого почти так же больно, как и им, особенно если тот, у кого я краду магию, твёрдо убеждён в собственной праведности. И вскоре после моего маленького вмешательства их талант возвращается к ним — так что же плохого я делаю? Ага!

Он вдруг победоносно выпрямился, сжимая что-то в поднятой руке.

— Что? — спросила Тасенда. — Улика?

— Лучше, — ответил он, вертя в руках маленькую баночку. — Кажется, настоятельница припрятала здесь немного ивового чая. Он отвинтил крышку, и торжествующая улыбка медленно сползла с его лица.

— Пусто? — уточнила Тасенда.

— Вы, крестьяне, чрезвычайно обленились за последнюю пару недель, — раздражённо ответил он. — Да, да, я знаю, вас убивали призраки и всё такое. Но неужели...

Снаружи раздался приглушённый стук, и на церковь упала тень. Один из крылатых демонов — Тасенда не могла их различить — нырнул внутрь с копьём наперевес и заговорил мрачным сиплым голосом. — Хозяин. К городу приближаются всадники с фонарями.

— Что? — удивился Давриел. — Посреди ночи?

— Они начали стрелять, как только заметили нас, — сказал демон, протягивая ему опасного вида арбалетный болт. — Гутморна ранили в ногу.

Он приземлился на крышу ближайшего дома, чтобы перевести дух. Но всадники направляются прямиком сюда. И они выглядят как охотники на демонов.

Давриел нарочито громко вздохнул и покосился на Тасенду.

— Уж не собираешься ли ты обвинить в этом меня? — возмутилась она.

— Я обвиняю кого хочу и в чём хочу, — отрезал он. — Иледрис, разыщи Брерига с экипажем. Посмотрим, сумеет ли он добраться сюда прежде...

Арбалетный болт с громким щелчком срикошетил от деревянной стены совсем рядом с Иледрис, и вдалеке послышались нестройные возгласы.

— А впрочем, — закончил Давриел, — просто запри двери покрепче.

ГЛАВА VIII. ТАСЕНДА

Злобогрыз с рёвом захлопнул двери, заставив Тасенду попятиться. Высокие прочные дубовые створки загрохотали, когда Злобогрыз — с помощью Иледрис — вогнал засов на его место. Затем демон снял со спины маленький круглый щит и вынул из ножен грозного вида меч. Иледрис встала подле него, выставив вперёд копьё. Она расправила крылья, а затем сложила их за спиной, приняв расслабленную позу.

Мисс Хайуотер осторожно выглянула в маленькое окошко рядом с дверью; стекло в нём было толстым, а просвет — узким. — Это что-то новенькое, — пробормотала она. — Никогда ещё не доводилось быть по эту сторону во время осады церкви.

Давриел присоединился к ней. Тасенда тоже подошла к окошку, но оно было слишком узким, чтобы она могла хоть что-то разглядеть.

— Лорд Грейстоун! — донёсся снаружи женский голос. —