Ну, а чем же еще занимаются «бездельники» в экспериментальном центре? По порядку: создали велосипед. Да, именно так, и в варианте советской промышленности похожий на «Аист», но в трехколесной вариации, так как мало кто, кроме меня, освоил двухколесный механизм.

Сложности вызвали две вещи: очень жесткая резина, которую варили-таки из одуванчиков, и спицы — они получались крайне непрочными, мало что проволока. Но и с этим справились, благо велосипед — не космическая ракета, а двухколесный примитивный механизм, ну или трехколесный. Чего стоило подшипники изготовить, отдельная песня. Так что с велосипедами, если уж очень активно не попрут, будем заканчивать.

Но, на чем, уверен, заработаем, так на детских колясках. Они тут если и есть, то представляют собой просто убожество для поганого сословия. Я же предлагаю дворянскую моду на коляски.

И везде нужен каучук, резина из одуванчиков плохая. И как в Великую Отечественную войну могли компенсировать недостаток резины варкой ее из одуванчиков? Так что вот еще одна причина колониальной экспансии — каучук.

Возлагаю надежды по получению сверхприбылей на перьевые ручки. Они так же не сильно то и легки в производстве из стеклянной или фаянсовой емкости для чернил, стекло «упаковано» в деревянный корпус. Пробуем делать корпуса из керамики и железа, ибо жестью тот материал не назовешь. Есть эксперименты и по обрезиниванию ручек.

Само перо изготавливают ювелиры, чтобы чернила при нажатии вытекали дозировано, а заправлять ручку легко — налить чернил, откупорив сверху колпачок. Поставить на поток такую работу не удается и получится ли увеличить производство в ближайшее время с этими, даже усовершенствованными станками, — не факт. Поэтому шло накопление товара. Сейчас уже четыре тысячи ручек готово, из которых есть с серебряными и золотыми перьями.

Рекламная компания начнется уже завтра, когда императрица по моей просьбе покажет ноу-хау на ближайшем маскараде. Потом в кильской газете Брокдорф должен будет написать про чудо-перо из России и начинать дозировано, дефицитно, продавать. Безусловно, быстро скопируют, но пройдет год, чтобы снять сливки, а после заниматься планомерным изготовлением ручек. В конце концов, есть же и Китай, где все, что можно, изобретено, но мало что производится, там ручки будут востребованы.

Есть и зажигалки, массивные, не удобные, но есть. Работать с нефтью у русских химиков получается вполне сносно, не в промышленных объемах, конечно, но бензина пока хватает. Ну, а дальше сложностью в изготовлении зажигалок стал корпус и кремень, который часто крошился, для чего предполагались в комплекте запасные детали. Зажигалок чуть более тысячи и целых двести штук отправились уже в экспедицию к Америке.

Вот это богатство, что успели освоить на сегодняшний день, наряду с пушниной, нужно было продавать в Киле. Сложная задача с реализации меха, Европа бойкотировала русские шкурки, как и все, что могла предложить для продажи европейцам Россия [исторический факт, в это время мода на бобра из Канады]. Да, торговля рухлядью велась, но между странами. Были ушлые иностранцы, что покупали меха внутри России с последующей перепродажей уже на европейском рынке. Европа сейчас переживала бум на боровые шкурки, которые монопольно поставлялись Вест-Индской компанией, что промышляла в Канаде. Киль, как я надеялся, может стать той «свободной экономической зоной», что позволит обходить негласные запреты на ввоз пушнины из России.

— Получилось, Михаил Васильевич? — задал я вопрос Данилову.

— Пока плохо, но барабан уже крутится, вот только пружина ломается, замок заедает, — ответил глава экспериментального центра и протянул мне… Кольт, который, думаю, возьмет имя «Данилов».

Еще через пару месяцев после переноса сознания в голову наследника престола, я нарисовал, потом и начертил тот самый Кольт, начертил с пояснениями и устройство унитарного патрона. Потом долго, очень долго шла работа по, казалось бы, простому воссозданию, предмета. Пришлось часто самому общаться с оружейниками, рассказывать об оружии, благо, что-то да знал. Пытались перейти к картонному патрону. Как вариант и такое ноу-хау, но при хорошей бумаге, идеальной погоде и разумности пользователя. Все эти факторы редко соприкасаются.

Полгода назад группа учёных, рекомендованных Ломоносовым начала работы по «изобретению» бертолетовой соли и гремучего серебра, так нужных для создания капсюля. Вещества синтезированы, но до создания капсюля дело ещё не дошло, есть задача проанализировать производственную цепочку, что не образовалась глубокая пропасть между «изобрели» и «использовали».

Много экспериментов провели мастера, но пистолет «Данилова» вроде как получился, несмотря на истерику оружейников, которые во все горло кричали о несуразности таких игрушек. Создать револьвер пытались уже давно, и даже с некоторым успехом, но это было и дорого, и не функционально, либо просто не востребовано и предано забвению.

Пока это «убожество», а тот вариант, что на потоке, заряжалось крайне сложно: в каждый стаканчик мерно засыпался порох, который придавливался пыжом, пуля оборачивалась в тряпочку, работа шомполом, после надеть капсулы. Семь выстрелов подряд из очень дорого оружия. Стоит оно того? Я посчитал, что стоит. Тем более, что принцип патрона был нам уже известен. Эволюция револьверов должна быть скорой, а прототип следующего поколения я держал в руках.

— К Ломоносову обращались по причине улучшения стали для пружины? — спросил я.

— Да, Ваше Высочество, результат Вы и держите в руках, — ответил Данилов.

— Какие в нем проблемы? — задал очередной вопрос я.

— Большое усилие нужно приложить, чтобы выжать спусковой крючок, ну и патроны из картона — мы их производим очень мало. На пистоль сейчас только по две сотни патронов, — отвечал инженер-конструктор.

— Направьте всех, кто есть на производство патронов, обратитесь к бумажным мануфактурам, пусть предложат крепкий картон. Если я сегодня приму пистоль, потом я обращусь к Никите Акинфеевичу Демидову по этому вопросу, и Вам придется взять с десяток мастеров и поехать в Тагил, чтобы наладить производство и передать свой опыт. Кого оставите здесь? — сказал я, рассматривая оружие.

Испытания прошли не грандиозно, но нормально. Я отстрелял тридцать шесть патронов, ствол выдержал, без проблем, но мой указательный палец на правой руке окаменел, а рука онемела. Действительно большие усилия нужно приложить для выстрела, да и прицельная стрельба, крайне сложна, тем более с имевшимся порохом. Однако, шесть выстрелов без подзарядки с убойной силой до семи десятков шагов — это имба в бою, как и сохранение жизней многих и многих солдат. Еще бы что-то придумать для чистки, а то кирпичная крошка тут не подойдет никак. Пусть думают те мастера, которым за это серебром платится.

Шесть из двенадцати почти уже выделанных пистолетов я собирался забрать себе — это будут подарки и два мне лично. Подарю Румянцеву, Суворову, Миниху, придумаю еще кому. Или не подарю никому, нужно еще будет проконсультироваться с Шешковским и мастерами по секретности технологий. Количество патронов сильно ограничено, но что есть, того не прибавить. Пока не прибавить. Будем забивать гвозди микроскопом и производить патроны ручным способом, чтобы хватило на одну, но победоносную войну.

И все же подключать к делам Ивана и Петра Шуваловых необходимо, забывая детские обиды. Те же патроны я готов покупать на нужды армии хоть у, прости Господи, чертей, не если, а когда «придумаем» унитарный патрон в металле.

Возвращался я во дворец в приподнятом настроении — все же удалось и в создании оружии продвинуться. Вот так из пистолета Данилова должна родиться и кознозарядная винтовка. Последняя, как я позже понял, была бы даже перспективнее в производстве, но позже, значительно позже. И только после того, как мне, наконец, удастся проломить стену и начать распространение метрической системы, которую пока даже Ломоносов критикует, можно замахиваться на производство и кознозарядной винтовки.

Ну, а мелкие, казалось бы вещи, делают возможности к большим прибылям. Перьевая ручка — неказистая, массивная, но уже прогрессивная, как большая и тяжелая в двести пятьдесят — триста граммов, но зажигалка, велосипед, бум на которые обязательно будет и я подтолкну, проехавшись по Невскому на махине. По бизнес-плану на ближайшие два года лично моя прибыль, без заложенных в план существенных премий работникам, с продажи только уже изготовленного товара, составит до шестидесяти тысяч рублей и в последующие пять лет данные изобретения, без учета оружия, принесут от пятисот тысяч до семисот. Потом, конечно, сверхприбыли уменьшаться, появятся конкуренты, многочисленные подделки, но получать серебро стабильно можно еще будет очень долго и людям давать