Вместе с ним, не считая шофера, было трое охранников, форму которых скрывали повседневные гражданские пальто. Франц «проводил» гостей до номера Бакара, в который зашел только коммерческий директор, оставив своих сопровождающих у дверей. Минут через пятнадцать уважаемый представитель дирекции фирмы «Зброевка» вышел из номера в сопровождении четырех испанских эмиссаров, держа в руке знакомый пухлый портфель. Охрана Клауса двинулась вперед, а испанцы замыкали шествие. На улице Бакар за руку распрощался с Клаусом и, дождавшись, когда его машина отъехала от тротуара, испанцы вернулись в отель. Между вторым и третьим этажом на лестнице им встретился хорошо одетый молодой человек.

— Какой это этаж? — загораживая дорогу, покачиваясь и дыша перегаром, спросил он.

Ответа на свой вопрос он не получил и, не совсем уверенно шагнув на ступеньку ниже, покачнулся и слегка толкнул Бакара.

— Осторожнее, — берберец брезгливо отодвинул от себя подвыпившего парня.

— Прошу прощения, — пьяным голосом произнес тот, и его опять качнуло на одного из телохранителей, который уже более грубо взял парня за плечи и, развернув, немного подтолкнул вниз. Тот чуть не упал, вовремя схватившись за перила лестницы.

Испанцы скрылись наверху, а «пьяница», мгновенно протрезвев, энергичной походкой спустился вниз и зашел в один из номеров на втором этаже.

Через час в этот же номер зашел Франц и сообщил, что машина директора Клауса, никуда не сворачивая, заехала на территорию завода. Все присутствующие в номере радостно переглянулись.

Ловушка захлопнулась. Теперь, чтобы вынуть из нее дичь, к ней должен был прийти охотник, ее поставивший, и этим охотником был Хатерворд.

* * *

Новак позвонил Бранту в девятом часу вечера.

— Добрый вечер, герр Брант.

— Я вас слушаю, господин Новак.

— Звоню сообщить, что я абсолютно здоров и с завтрашнего дня приступаю к работе.

— Ну что ж, это будет весьма кстати, — буркнул Брант.

— Вы давно проверяли ночную смену? — поинтересовался Новак.

— А в чем, собственно, дело? — ответил недовольным тоном собеседник.

— Я в городе и решил заехать на завод. Будет не совсем удобно, если мы приедем туда одновременно.

— Ну и поезжайте. Я не возражаю. У вас всё?

— Да, герр Брант.

Раздались прерывистые гудки. На том конце положили трубку.

— Вы слышали? — возмущенно проговорил Новак. — Оно не возражает. Ни здравствуйте, ни до свидания, ни как здоровье. Временами я готов его убить.

Свидетелями состоявшегося разговора были Хатерворд и Гренч.

— Самое главное, он сказал, что не возражает, — успокаивающе произнес Хатерворд.

— Плевал я на его согласие, — продолжал кипятиться Новак. — Я согласие у него не спрашивал.

— Не нервничайте, Анджей, вы отвлекаетесь. Выбросите всё лишнее из головы. Сегодня главное — точно помнить и исполнять все запланированные действия. В нервозном состоянии ошибки неизбежны. Лучше думайте, что с Брантом вы больше разговаривать не будете никогда.

Время тянулось бесконечно долго. Новак предложил выехать часов в одиннадцать. До завода пустынными улицами они должны были доехать минут за двадцать.

* * *

Они подъехали к заводским воротам, и Новак дважды посигналил. Через несколько секунд створка зарешеченного смотрового окошка сдвинулась. Освещение было превосходным, и дежурный сразу узнал не только машину, но и ее водителя. Загудел электромотор, и створка ворот поехала влево.

— Доброй ночи, господин Новак, — приветствовал своего начальника охранник, когда автомобиль, заехав на территорию, остановился перед аккуратным пунктом охраны ворот.

— Доброй ночи пожелаешь мне, когда я буду лежать в своей кровати, Зденек, а тебе я желаю бодрой ночи, — ответил Анджей, опустив стекло и немного высунувшись из машины.

— Уже выздоровели?

— Да, слегка простудился.

— А кто это у вас там? — спросил Зденек, наклоняясь ниже и заглядывая в салон.

— Это Петер.

Новак повернулся, взял с пассажирского сидения огромного плюшевого зайца и высунул его в окно. Игрушка полностью скрыла водителя.

— Не положено без пропуска, — рассмеялся охранник.

— А он со мной не пойдет. Поспит в машине, а ты проследишь, чтобы не убежал, — и, убрав игрушку, Новак перешел на деловой тон. — Как тут у нас дела?

— Всё в порядке, господин Новак. Сработок не было. Дежурный с пульта проверку недавно провел.

Новак кивнул, включил передачу и поехал к директорскому корпусу, на одном из углов которого была калитка для прохода на территорию завода. Машину перед зданием он развернул и поставил задом в паре метров от входной двери. Теперь от здания дежурки у ворот просматривался только левый борт автомобиля. В стекле дверного полотна уже маячила фигура дежурного.

Увидев, кто приехал, охранник открыл дверь, шагнул за порог.

— Доброй ночи, господин Новак, — приветствовал он свое начальство.

— Вижу, не спишь, Томаш.

— Как можно, я ведь на службе.

— Черт возьми, — неожиданно ругнулся Новак. — Ты только посмотри, — он указал пальцем на левое заднее колесо, стоящее почти на диске. — И где я только успел его пропороть? (Пять минут назад, не доезжая сотни метров до ворот, он сам проткнул колесо отверткой). Всё было нормально, даже не заметил.

— Случается, — сочувствующе покачал головой Томаш. — Запаска с домкратом у вас есть?

— Найдется, — ответил Новак и начал расстегивать пальто, чтобы заняться ремонтом. В момент, когда он, уже сняв пальто, перебрасывал его на согнутую левую руку, из кармана посыпались мелкие монеты и, звеня по бетону, раскатились в разные стороны.

Томаш наклонился их собирать.

— Сейчас я тебе помогу, только пальто брошу в машину.

Новак открыл левую заднюю дверцу, прикрывая своей фигурой салон автомобиля. На заднем сидении, точнее, на его спинке, теперь уже лежащей на сидении, расположился Хатерворд, успевший перебраться из багажника. Без звука он распахнул правую дверцу, бесшумно и плавно стек на мостовую, прикрытый корпусом машины от Томаша и от возможного наблюдателя со стороны ворот. Поставив спинку сидения на место, Новак бросил пальто в салон, захлопнул дверцу. Не став помогать собирать мелочь, обогнул машину и открыл багажник. В этот момент к нему подошел Томаш и протянул горсть собранных монет.

— Держи, — Новак передал в охраннику извлеченный из багажника домкрат, забрал монеты и сунул их в карман.

Приняв домкрат, Томаш склонился над задним колесом машины, сосредоточившись на работе.

Новак приоткрыл входную дверь директорского корпуса, и лежащий до этого на бетоне двора за машиной Хатерворд скользнул внутрь здания.

— Прохладно, — ночной гость, стоя в одном пиджаке на легком европейском морозе, передернул плечами. — Тебе помочь?

— Не пачкайте руки, господин Новак, я справлюсь, — ответил Томаш, работая рычагом домкрата.

— Надеюсь, кофе или чай у тебя есть?

— Кофе. Возьмите за стойкой.

Новак открыл правую дверцу машины, достал и надел пальто. С переднего сидения забрал свою шляпу.

— Запаска в багажнике, — сказал он, открывая дверь в здание.

Отсутствовал он минут пять,