— Ладно, что ж, звучит заманчиво. Он увидит место проведения и все такое. Может подготовиться заранее.

— Вот именно, — говорит Ноа, улыбаясь мне сверху вниз. — Давай сходим на поздний ланч. Я навел справки перед тем, как мы приехали, и нашел кафе дальше по дороге, которое известно своими суперскими молочными коктейлями.

— Черт возьми. Да. Обожаю молочные коктейли.

— Я знаю, милая. Вот почему мы туда идем.

Он подмигивает мне, и мы удаляемся в направлении кафе. Я стараюсь не переосмысливать то, что он сказал ранее, и не зацикливаться на том, как он выглядел, когда говорил это.

Предполагалось, что это будет веселое летнее развлечение. Просто какой-то случайный секс между двумя людьми, которым действительно очень хорошо вместе в этом плане.

Мой телефон вибрирует, и я быстро читаю сообщение Тиффани. Она говорит, что может встретиться со мной в семь. Я расскажу Ноа после обеда, и, надеюсь, встреча с подругой поможет мне разобраться в том, что, черт возьми, происходит у меня в голове. Я начинаю немного беспокоиться о том, что мое влагалище имеет прямую связь с моим сердцем, из-за чего я вовлекаюсь в эту сделку сильнее, чем хотела бы.

ГЛАВА 14

Милли

— Разливай, — говорит Тиффани, наклоняясь над своей маргаритой и слизывая соль с края. — Что заставило тебя так отчаянно хотеть увидеть мое великолепное лицо?

Тиффани — моя лучшая подруга, а также первый друг, которого я завела, когда переехала на остров. Она воспитательница дошкольного учреждения, с ней я совершенно случайно познакомилась в хозяйственном магазине, когда пыталась найти новые цвета краски для коттеджа. Она на пару лет старше меня, у нее самые красивые светлые волосы и зеленые глаза. И она невероятно чуткая, что делает ее лучшим учителем для маленьких детей. Она любит каждого из них, как своих собственных.

— У меня такая ситуация, — говорю я ей. — Ты знаешь, что я планирую свадьбу для своего брата, верно?

Она кивает, и я делаю очень большой глоток маргариты для храбрости.

— Ну, ладно, боже… я даже не знаю, с чего начать.

— Как насчет самого начала? — спрашивает она, отодвигая свой бокал в сторону и уделяя мне все свое внимание. Я знаю, она может сказать, что это не просто какая-то мелочь, которая меня беспокоит. Это что-то большее. И теперь, когда я собираюсь все рассказать, чувствую, что меня может стошнить на этот стол.

— В детстве у Тедди был лучший друг. Ноа. И поскольку мы были так близки по возрасту, он был в некотором роде еще и моим другом. Мы проводили много времени вместе, тусовались, смотрели фильмы и гуляли.

Тиффани снова кивает.

— Но как только я стала достаточно взрослой, чтобы видеть в мальчиках нечто большее, чем друзей, я начала понимать, что Ноа на самом деле очень, очень милый. Но мы были детьми, понимаешь? И в детстве, тем более рядом с братом, такие вещи становятся странными.

— Даже в подростковом возрасте? — спрашивает она меня. — Ты никогда не говорила ему, не намекала или что-то в этом роде? Я имею в виду, ты тот еще персик, Миллс. Не может быть, чтобы он этого не заметил.

— Он никогда этого не делал. Ну, по крайней мере, я так думала. Были времена, конечно, когда я думала, что он, возможно, флиртует со мной или понимал, что я флиртую с ним… но это никогда ни к чему не приводило. Меня не смущал тот факт, что он был лучшим другом моего брата, но иногда я задаюсь вопросом, не по этой ли причине он всегда видел во мне всего лишь маленького ребенка. Это было до тех пор, пока…

— Пока?.. — она подсказывает.

— Я навещала своего брата в колледже летом после того, как окончила среднюю школу. Они с Ноа учились вместе, так что мы все тусовались, пили и просто наверстывали упущенное.

— О, понятно. Здесь замешан алкоголь. Хороший выбор всегда делается, когда речь идет об алкоголе.

Я бросаю на нее взгляд и продолжаю:

— Тедди ушел спать в другую комнату, а мы с Ноа не спали, болтали и смотрели фильм в гостиной. Сидели на диване. Прямо рядом друг с другом.

— О, мое влагалище уже трепещет. Что произошло дальше?

Я закатываю на нее глаза, и официант выбирает именно этот момент, чтобы принести нашу еду. Он раскладывает все на стол, и я начинаю есть тако для эмоциональной поддержки, набираясь смелости рассказать ей, что произошло дальше.

— Итак, кое-что произошло. Его рука коснулась моего бедра. Моя рука коснулась его руки. Он посмотрел на меня. Он поцеловал меня. Потом прикасался ко мне, и не успела я опомниться, как мы занялись сексом на диване моего брата.

— О черт, — хихикает она и делает несколько глотков своей маргариты. — Это было хорошо?

— Это было… потрясающе. Я всегда слышала, что первый раз — отстой, — бормочу я, набивая рот тако.

— Подожди, вау. Миллисент. Подожди. — Она наклоняется и шепчет: — он лишил тебя девственности?

Я киваю, морщась, когда ее челюсть почти ударяется о стол.

— Он знал, что лишил тебя девственности? — шепчет Тиффани, хотя достаточно громко, чтобы ее услышал весь ресторан.

— Сначала он не знал. Это моя вина. Наверное, мне следовало сказать ему. Но когда он узнал… — Я вздыхаю. — Пф.

— Что случилось, Милли? — Теперь ее голос стал серьезным. Она готова перейти в режим матери.

— Он взбесился. Встал и вышел. Не сказал мне ни единого слова, просто оделся и ушел. Я все еще была голой на диване, когда дверь закрылась.

Я тяжело сглатываю от болезненного воспоминания, борясь со слезами, которые хотят вырваться на поверхность. Это дерьмо причиняло боль, и повторный рассказ истории только снова разбередил рану.

— Милли, — говорит она, хватая мою руку через стол и сжимая ее.

— В любом случае, — продолжаю я, стряхивая с себя это и улыбаясь ей. — Это предыстория, которую тебе нужно было знать перед тем, что происходит с моей жизнью прямо сейчас.

— А что происходит с твоей жизнью прямо сейчас? — спрашивает она.

— Я трахаюсь с ним, — выпаливаю я. — Опять.

Она кашляет с набитым ртом, и ее глаза расширяются.

— Прости, что? — Тиффани сглатывает. — О чем ты говоришь?

— Он приехал сюда неожиданно, чтобы помочь мне со свадьбой Тедди. Он извинился. И Тедди с Бет подослали его, думая, что мне нужна помощь. Честно