Бабушка поджала губы, немного помолчала, а потом деловито заявила:

– Доставай-ка свой телефон, пиши этому гаду!

– Что писать? – удивилась Полина.

Но телефон из кармана халата все-таки вытащила.

– Пиши, – кивнула бабушка, – что мы установим сигнализацию и поставим у ворот камеру. Если вздумает еще раз залезть, тут же отправим видео куда следует. Пусть знает, что в этот дом он больше без спроса так просто не залезет!

– Думаешь, этого хватит для острастки? – Полина задумчиво прикусила губу. – А вдруг поймет, что мы блефуем?

– Мы не блефуем, – покачала головой бабушка. – Еще чего! Завтра же утром я обращусь в одну фирму, которая как раз этим и занимается. Обезопасим дом.

– Это же наверняка дорого. – Полина с сомнением покосилась на бабушку. – Нам сейчас не до шика.

– Ничего не дорого, – махнула рукой бабушка. – Там работает благодарный отец одного из моих учеников. Предлагал установить с хорошей скидкой еще год назад. Я отказалась, конечно, что мне сторожить, если в доме самое дорогое – это старый ноутбук, который сейчас стоит три копейки. Но теперь воспользуюсь предложением.

Полина посмотрела на бабушку с нескрываемым восхищением.

Тут же открыла мессенджер и написала Максу про сигнализацию.

– Повезло, что есть знакомый, – кивнула она.

– При чем здесь везение? – бабушка со значением подняла указательный палец. – Многолетний качественный труд педагога что-то да значит. У меня масса знакомых в самых разных кругах. Кстати, есть замечательный адвокат, из моих выпускников. Так что если твой муж добровольно не расстанется с имуществом, которое ты захочешь забрать, то мы его по судам затаскаем!

Полина представила всю эту процедуру, и ее передернуло.

Добровольно встречаться с Максом, что-то там у него требовать – ну уж нет. Она ни под каким предлогом не хотела его больше видеть. И вещей его ей тоже не надо.

– Что мне у него отсуживать? Дом отец подарил ему как раз перед свадьбой, да и не стала бы я претендовать на жилплощадь, она ведь не моя. И остального мне тоже не надо. Я не хочу никаких судов, даже алиментов. Сколько нервов он мне потом вытреплет! Еще догадается, что я соврала, что не он отец, будет сюда ходить, качать права…

– Может, и правильно, – пожала плечами бабушка. – Не трожь дерьмо, вонять не будет. Хотя… В случае твоего мужа это правило может не сработать.

– Вот уж точно… – кивнула Полина.

– Ладно, обойдемся пока что без адвокатов, – кивнула бабушка. – Но на развод подать все же надо, лучше прямо завтра.

– Макс сказал, что уже подал, – пожала плечами Полина.

– Насколько мне известно, если жена беременна, развод только через суд. Или он благополучно умолчал о беременности в загсе?

– Не знаю, – покачала головой Полина. – Но я ведь еще не состою в женской консультации, никому, кроме Макса и тебя, про беременность не говорила…

– А вот это хорошо, – кивнула бабушка. – Информацию про твою беременность мы пока придержим. Сможешь по-тихому подать заявление, через месяц уже разведут. Завтра пойдем вместе, буду твоей группой поддержки. Все быстренько решим.

Полина кивнула, приободренная.

А потом удивленно посмотрела на бабушку. Чтобы раньше та куда-то с ней пошла? Такого не бывало. Она, наоборот, всегда говорила, что Полина должна решать свои проблемы сама. А тут и поддержка тебе, и схожу с тобой, и оладушки на завтрак пожарю.

Кто эта заботливая женщина, и куда дели ее железную бабушку?

– Ба, а ты чего вдруг так изменилась? – не удержалась от вопроса Полина.

– Как изменилась? – не поняла она.

– Сериалы смотришь, попкорн с оладьями трескаешь, ходишь по дому в халате, а не как на собрании учителей, при полном параде. Тебя как будто подменили! Почему ты раньше такой не была?

– Молодым надо подавать хороший пример, – отметила бабушка назидательным тоном.

Ах вот оно что! Это она ей раньше подавала пример? Ох уж эти учителя.

– Дело даже не только в этом, просто ты так по-доброму ко мне отнеслась… – сказала Полина и посмотрела на бабушку ласково. – Спасибо тебе, я не ожидала.

– В каком смысле? – нахмурила брови бабушка.

– Если честно, когда я шла к тебе от Макса, была уверена, что ты скажешь что-нибудь из разряда: «Я тебе говорила!» И начнешь меня ругать…

Бабушка замерла, долго-долго смотрела на Полину, видно, решая, говорить или нет. Похоже, всерьез задумалась.

В какой-то момент Полине даже показалось, что бабушка промолчит, но она все же ответила:

– Толку ругать? Все уже случилось… Знаешь, когда я увидела тебя в гостиной заплаканную, аж сердце напополам треснуло. Сразу узнала в тебе себя. Вспомнила, как уходила от твоего деда с лялькой под мышкой – считай, убегала. Он был еще тот ревнивец, такой же, как этот твой Макс.

Слова бабушки очень задели Полину.

О деде в их семье почти никогда не вспоминали. Полина думала – это потому, что он умер молодым, а оно вон что выяснилось.

– А почему ты не рассказывала? – удивилась она.

– Кому охота признаваться в собственной дурости? – усмехнулась бабушка. – Я влюбилась в него, как мартовская кошка, терпела его гнусный характер, сколько могла. А когда он приревновал меня к другу, стало совсем худо. Однажды прихожу домой от врача и вижу, что в спальне на полу валяются мои платья, все как одно изрезанные. А этот стоит, ухмыляется, ножницами мне грозит и говорит: «Больше не будешь в нарядном щеголять, а если еще раз на кого-то посмотришь, я тебе обрежу волосы». И так громко ножницами – щелк! Этот звук до сих пор у меня в ушах, хотя прошло много лет. Я подождала, пока муж уедет на работу, потом схватила твою маму в охапку и деру… Ей тогда было два годика. Меня очень поддержала твоя прабабушка. А сейчас настал мой черед поддержать тебя.

– Вот так история… – охнула Полина. – Он был совсем двинутый, да?

Бабушка кивнула, а потом сказала:

– Почему, как ты думаешь, мне никогда не нравился твой Макс? Я за километр почуяла, что он из той самой породы. Очень себя виню…

– В чем? – удивилась Полина.

– Мне нужно было как-то по-другому с тобой поговорить, как-то по-хорошему, без запретов, объяснить, что он тебе не подходит. А я давила на тебя, ругалась, держала в строгости. Только разве пружину удержишь в сжатом положении долго? Обязательно разожмется.

– Это я-то пружина? – усмехнулась Полина.

– Ты, – кивнула бабушка. – Стальная, прочная… Ты истинная Белова. Слабых женщин в нашем роду нет.

Полина посмотрела на бабушку по-особому. Та всегда гордилась своим характером, была сильной, каковой она теперь назвала и Полину.

Удивительно, но только попав в беду, Полина поняла, что в бабушке есть и другие черты.

Она не знала, послушала бы бабушку или нет, если бы та относилась к ней раньше добрее, с пониманием. Может, нет, а может и да. По крайней мере, определенно обратила бы на ее слова больше внимания. Если бы по-настоящему чувствовала, что ближайшей родственнице есть до нее дело, что она нужна ей, любима.

Это ведь так важно!

Полина очень постарается, чтобы ее малыш уж точно был в курсе, что нежно ею любим, что ужасно нужен. Она не поскупится на объятия, поцелуи, подарки, будет уделять ребенку максимум внимания. Обязательно станет хорошей мамой, даст сыну или дочке тепло, которого ей самой так не хватало. Сумеет выстроить доверительные отношения с ребенком.

И когда придет час, подросший малыш, возможно, прислушается к ее совету.

Глава 17. Мститель

Максим в последний раз прошелся взглядом по заброшенной стройке многоэтажки, где сегодня утром обнаружили труп.

Его аж всего передергивало от всплывшей в памяти картины мертвого бомжа. К горлу подступила тошнота, стоило вспомнить его распухшее, изуродованное лицо. На своей работе он уже повидал всякое, но к такому не привыкнешь.

Как жертва оказалась так далеко за городом? Кто его туда привез? Кто забил его до смерти? Вопросов тьма, ответов ноль, и улик пока нарыли с гулькин нос.

Можно бы было решить, что убитый что-то не поделил с дружками, и те забили его в отместку.