Шрифт:
Закладка:
Мужчина из кафе стоял в очереди третьим.
К билетной будке подошла молодая чета с двумя белокурыми девочками.
— Вот уже шестьдесят четыре, — вслух заметила Донна.
— Чего? — тут же спросила Сэнди.
— Доллара!
— А который час?
— Осталось две минуты.
— До чего не люблю ждать!..
— А ты посмотри на людей.
•— Зачем? — удивилась Сэнди.
Они интересные.
Сэнди пристально посмотрела на мать. Хотя солнечные очки закрывали добрую половину ее лица, скептическое выражение на нем было хорошо заметно. Но она все же вышла из очереди, чтобы, следуя совету Донны, рассмотреть людей более внимательно.
— Дьяволы! — раздался вдруг сзади чей-то пронзительный крик. — Вурдалаки!
Донна обернулась. На середине улицы стояла, согнувшись, худая светловолосая женщина и указывала пальцем То на нее, то на Сэнди, то на других экскурсантов, собравшихся у калитки. На вид женщине было не больше тридцати лет. Коротко остриженные, как у мальчика, волосы клочьями торчали в разные стороны. Измятое желтое платье без рукавов было сплошь заляпано грязью и развевалось На ветру, обнажая тонкие бледные ноги с грязными подтеками от самых бедер. Стояла женщина босиком.
— Вы, вы и вы! — пронзительно кричала она. — Вы все дьяволы! Осквернители могил! Вампиры, пожиратели мертвецов!
Дверь билетной будки с треском распахнулась настежь. Оттуда выскочил мужчина-кассир с Побагровевшим лицом.
— Убирайся отсюда, черт тебя подери!
— Похабники! — не унималась женщина. — Все вы платите деньги, чтобы жрать эту грязь! Стервятники! Людоеды!
Кассир вытащил из брюк толстый кожаный ремень и сложил ёГо вдвое.
— Последний раз предупреждаю! — с угрозой в голосе проговорил он.
— Здесь насилуют трупы! — продолжала истошно вопить женщина.
— Заткнись! — рявкнул кассир.
Женщина испуганно отскочила назад, а кассир бросился к ней, держа наготове ремень. Тут она, споткнувшись, упала и во весь рост растянулась на асфальте.
— Давай, начинай, похабник! Дьяволы любят это! Смотри, как они глазеют! Дай же им крови! Они за эт*им сюда и пришли!
Поднявшись на колени, женщина разорвала на себе спереди платье. Обе груди тут же вывалились наружу, и Донна невольно отметила, что они слишком велики для ее роста. Груди свисали на живот, как два полных мешка.
— Устрой-ка им представление! Пусть подавятся моей кровью! Они так любят это!
Кассир занес ремень над ее головой и уже готов был привести его в действие.
— Стой! — Окрик прозвучал грозно и резко.
Кассир оглянулся.
Повернувшись, Донна увидела, как тот самый мужчина из кафе отделился от очереди и решительно направляется вперед.
— Стой, где стоишь, парень! — строго крикнул он на ходу.
Кассир попробовал улыбнуться.
— Спасибо, я улажу все без вашей помощи.
Но мужчина ничего не сказал кассиру с ремнем, а прошел мимо него прямо к женщине и помог ей встать на ноги. Потом поднял с земли ее платье, накинул его ей на плечи и стянул спереди двойным узлом. Дрожащими руками женщина пыталась соединить разорванные половинки платья и прикрыть ими грудь.
Мужчина стал тихо говорить с ней о чем-то. Внезапно женщина прижалась к нему, страстно поцеловала в губы и сразу же отскочила.
— Бегите! Спасайтесь! — закричала она. — Спасайте свои души! — И бросилась по улице прочь от дома.
Некоторые в толпе засмеялись. Кто-то пробормотал, что эта сумасшедшая наверняка является первой частью начавшегося представления. Другие не согласились с ним.
Мужчина из кафе вернулся в очередь и встал рядом со сбоям приятелем.
— Все в порядке, друзья! — с бодрой улыбкой объявил кассир. Он возвращался к будке, на ходу вдевая в брюки ремень. — Мы извиняемся за непредвиденную задержку, хотя я уверен, что каждый из вас готов понять беду этой несчастной женщины. Три недели назад чудовище разорвало ее мужа и единственного сына. После этого бедная женщина сошла с ума и теперь бродит вокруг дома вот уже несколько дней — с тех пор, как мы возобновили экскурсии. Но есть здесь и другая женщина, которая прошла через очищающий огонь трагедии и вышла из него сильнее, чем была. Эта женщина — владелица «Дома чудовища» и ваш гид во время сегодняшней экскурсии.
Широким жестом он указал на аккуратно подстриженную лужайку перед домом, по которой ковыляла к будке сутулая плотная старушка с увесистой тростью.
— Ну что, ты все еще хочешь пойти туда? — с тайной надеждой на отказ спросила Донна.
Сэнди пожала плечами. Лицо ее было бледным. Очевидно, ее потрясла истерика этой женщины.
— Да, — все же сказала она. — Хочу.
Глава шестая
1
Экскурсанты прошли через турникет и собрались на лужайке перед старухой. Она терпеливо ждала, пока подтянутся опоздавшие, опираясь на трость из черного дерева, прижатую к правому бедру. Цветастое платье слегка колыхалось вокруг ее ног. Несмотря на то, что день был удивительно теплый, она зачем-то обмотала шею зеленым шелковым шарфом. Какое-то время женщина теребила шарф пальцами, а потом сказала:
— Добро пожаловать в «Дом чудовища». — Это было произнесено низким торжественным голосом. — Меня зовут Мэгги Кутч, и этот дом принадлежит мне. Я открыла его для посетителей в тридцать первом году, вскоре после трагедии, унесшей жизни моего мужа и троих детей. Вы можете спросить себя, с чего это вдруг женщина захотела водить посторонних людей по дому, где разыгралось ее личное горе. Ответ простой: ДЕНЬ-ГИ.
В толпе раздался тихий смешок. Старуха мило улыбнулась, повернулась и заковыляла к дому по гравиевой дорожке. У начала ведущей на веранду лестницы она остановилась, обхватила рукой в ссадинах колонну, подпирающую балкон, и показала вверх тростью.
— Именно тут они повесили бедного Гэса Гаучера. Ему тогда только исполнилось восемнадцать, и он был здесь проездом, направляясь в Сан-Франциско к своему брату, который работал там, в банях Сутро. Гэс зашел сюда во второй половине дня второго августа 1903 года и взялся колоть дрова для миссис Лили Торн, которая была первой хозяйкой этого дома. В качестве платы за работу Лили накормила его, и он собирался вскоре отправиться дальше. Но в эту ночь чудовище нанесло свой первый удар. Никто, кроме самой Лили, не остался в живых. Она же выскочила на улицу и кричала так, будто встретилась лицом к лицу с самим дьяволом.
В ту же ночь шериф собрал отряд добровольцев. Они обыскали весь дом от подвала до чердака, но не увидели ни единой живой души. Только разорванные и изувеченные тела
