Шрифт:
Закладка:
— Анжелик, я давно знаю его как клиента, — говорит мне Андрей. — Поэтому могу тебе пообещать, он не такой как те звери из клуба.
— Он хотел убить тебя.
Логинов поджимает губы.
— Нет. Понимаешь, у него детская травма. Отец его унижал и бил. Срывал зло. В четырнадцать Виктор стал отвечать. Связался с уличной бандой. Но мужик он умный, целеустремленный. Виктор всю жизнь стремился к власти и добился своего. Однако он не садист.
Я вспоминаю про биту. Да кто вообще держит такое рядом с постелью?
— Агрессия для него привычный способ реагировать. Если бы он был отъявленным садистом, то не смог бы влюбиться.
Я вздрагиваю.
— Что?
Логинов улыбается. Нежно. Тепло.
— Он всегда бежал от этого чувства, потому что привык вызывать в людях ненависть. Жил по принципу "Ударь первым или ударят тебя". Но он слишком устал и решил попробовать кое-что другое. Ты чистая и бесхитростная. Такая как ему нужна, в тебя просто влюбиться. Ты очень красивая.
Я смотрю в глаза Логинову и вдруг понимаю: я так же и шанс для Андрея остаться в живых.
— Я не хочу, — произношу едва слышно.
У меня был парень, которого я любила и ничего другого мне не нужно.
— Анжелика, — Андрей сжимает мои пальцы. — Это чудо, когда отчаявшийся человек решается изменить свою жизнь. Он и твою изменит, видишь?
— Я не хочу с ним спать!
— Любить не значит спать, — Логинов смотрит мне в глаза. — Надеюсь, я объяснил ему это.
Я выдыхаю.
— Любить значит заботиться, — продолжает психолог. — Не всякая любовь заканчивается сексом. Помнишь, рыцари и прекрасные дамы.
— Он этот же неуравновешенный!
— Люди меняются, — Логинов крепче сжимает мои руки. — Правда, только если сами очень этого хотят.
Андрей улыбается.
— Это я автор идеи с побегом. И я несу за вас обоих ответственность.
«Только ты до этого подставил нас», — горчит на языке.
В конечном счете все люди преследуют свои цели. Как и психолог сейчас, ведь у него там, на воле, осталась девушка. Конечно же он хочет избавиться от врагов и вернуться к ней.
А мне придется укротить чудовище, чтобы возвратиться к прошлой жизни.
К счастью, Виктор действительно соблюдает нашу договоренность и не лезет ко мне, позволяя ждать вечера в обществе психолога.
Когда Андрей рядом, мне спокойнее. Особенно, пока он в штанах.
Не думала, что еще когда-нибудь смогу воспринимать мужчину не как угрозу.
Мы почти не разговариваем. Я сама не хочу, но мне кажется Логинов понимает это как психотерапевт — мне нужно привыкнуть к его присутствию.
Он делает мне чай, заботится об ужине, словом, действительно ведет себя как прислужник.
Вечером доставляют одежду и тогда к нам наконец спускается Виктор.
Я боюсь смотреть на него и силой подавляю желание спрятаться за спину Андрею.
— Ну что? — говорит хозяин. — Пора в кровать, Лика?
Я подхватываю вещи и прячу глаза. Я дико устала от рабства, но сейчас я должна быть сильной. Должна вытерпеть, должна ему понравиться, потому что на воле ждет маленькая сестра.
Логинов придерживает Виктора за плечо, когда тот пытается пойти за мной в спальню.
— Не трогай ее, — слышу я, потом следуют звуки борьбы.
Оглядываюсь.
Виктор прижал психолога к стенке и передавил ему шею предплечьем.
У меня сердце обливается кровью. Иногда лучше пострадать самому, чем смотреть на то как обижают других.
— Виктор, — зову я и тот выпускает психолога.
Мы поднимаемся в спальню.
Он зажигает ночник, я останавливаюсь посреди комнаты, ожидая приказа.
Виктор какое-то время рассматривает меня молча.
— Ты не раба тут, Лик.
Хорошо, тогда зачем это все?
— Просто скажи, чего ты хочешь, — бормочу я.
Он указывает на покрывало, а сам раздевается.
В конце концов, Виктор остается в одном белье, и я невольно обращаю внимание на его рельефную спину. Раньше меня не волновало то, как выглядит мой насильник. Но сейчас я отмечаю, что этот хотя бы приятен взгляду.
— Может, переоденешься? — говорит он. — Ты вроде заказывала ночную рубашку.
Я уже выучила, что у Виктора рядом со спальней туалет. Смотрю в сторону этой комнаты. Он делает жест, позволяя мне удалиться.
Сердце заходится от радости, и я запираюсь в санузле.
Ночнушка у меня шелковая — легкая маечка и шорты, больше напоминающие трусики. Виктор сам мне на нее указал.
В комнате темно, когда я появляюсь в дверях, но даже несмотря на это я замечаю как Виктор пожирает меня взглядом.
Так мы будем делать это или нет?
— Подойди, — звучит как приказ.
Я не готова отдаться, но я ничего не могу поменять.
Приближаюсь.
Он указывает на свое бедро, и я сажусь. Виктор сжимает мои ягодицы, впрочем, не снимая с меня ночнушку.
Я замираю. Если у него куча денег, то почему тогда он не найдет женщину, которая согласится все это терпеть? Почему надо вот так?
Я чувствую как его член твердеет.
— Лик, ложись на кровать.
Я следую приказу.
Когда я уже готова раздвинуть ноги, он нависает надо мной, задирает мою шелковую майку, обнажая грудь и жадно меня рассматривает.
Я слышу его тяжелое дыхание. Сама я почти не дышу.
Шортики все еще на мне и это радует.
Тогда он освобождает из трусов свой член. Я откидываю голову и готовлюсь к тому, чтобы принять его в себя, но ничего не происходит. Я слышу, как он дышит все чаще, а так же звуки трения.
Чуть приподнимаю голову. Он дрочит на меня?
Со мной еще никогда такого не было.
Виктор кончает себе в кулак и откатывается в сторону. Потом идет в ванну.
Там загорается свет, а я приподнимаюсь и смотрю ему в спину. Прислушиваюсь к звуку льющейся воды.
Что это только что было?
Я спешно одергиваю маечку, когда Виктор возвращается. Падаю в кровать и натягиваю на себя одеяло.
— Не хочешь? — хрипло спрашивает он у меня.
Отрицательно качаю головой.
Он выдыхает и ложится рядом.
Сквозь одеяло я чувствую его тепло и чуть-чуть подвигаюсь в его сторону. Он поступил со мной как в девственницей. Это вызывает уважение.
