– Как идут дела с отелями, Герман? – прокряхтел Соколовский, с хрустом разламывая омара. – Я слышал, ты собираешься проводить какие-то реконструкции?

– «Реконструкции» – это слишком громко сказано, – ответил отец, изящно отпивая из бокала. – Всего лишь решил внести некоторые коррективы в интерьер первого этажа. Ничего особенного, просто хочу время от времени добавлять свежую нотку, выдерживая основной стиль отеля. Кстати говоря, я сделал крупный заказ у Акинина на люстры. Хочу, чтобы фойе производило впечатление даже на самых прихотливых посетителей. Ведь первое впечатление – самое важное.

Стелла восхитилась, как же тонко отец показывает всем, что он все еще на плаву, хоть его финансовые дела в последнее время и немного пошатнулись.

– Хороший ход, брат, – бодро вмешался дядя Алекс. – Я вот всегда останавливаюсь в твоем отеле, когда приезжаю в город. Ни гроша не положил в карманы твоих конкурентов.

Отец бросил на него уничтожающий взгляд – не было нужды абсолютно чужим людям знать, что его брат, как бродяга, колесит по всей стране и они порой даже не пускают его в дом. Стелла подумала, что наверняка он сказал это нарочно. Регина поверх своего бокала посмотрела на дядю Алекса с интересом.

– Ох, как же тебе повезло, что твой муж владеет сетью отелей! – вмешалась Пономарева, сделав странный жест, претендующий на изящество. – Отели – это так романтично! А вот мне приходится вечно выслушивать скучные разговоры Давида о нефти.

– Ну, я не вмешиваюсь в дела Германа, – нарочито скромно сказала мама Стеллы. – Как говорит Герман, если бизнес и отношения пересекаются, то брак становится финансовым соглашением.

– Да уж, не самая хорошая идея, – растягивая слова с чувством вселенского превосходства, громко сказала Регина. – Не очень хотелось бы ложиться в общую постель и думать о том, не присвоила ли твоя жена солидный пакетик акций.

– Именно из-за того, что в твоей голове бродят такие мысли, я и веду бизнес самолично, – важно сказал Соколовский.

Стелла едва сдержала смех. Все знали, что Соколовский даже подпись на бланке за получение посылки не поставит без разрешения жены.

Ужин продолжался. Вскоре Стеллу уже начали порядком утомлять все эти разговоры в духе «ах, на какой изумительный спектакль мы вчера ходили!» или «ну да, совершенно верно, у меня намечается выгодная сделка». Неужели кому-то вообще интересно об этом разговаривать? Она украдкой начала поглядывать на часы. Гости обычно не задерживались дольше, чем на два часа. Приблизительно час она уже выдержала. Стелла выдохнула: осталась всего половина.

– Вы ведь идете на благотворительный бал к Акининым? – вдруг спросила Регина, перегнувшись через стол своим внушительным бюстом.

«Боже мой, нужно издать закон, официально запрещающий женщинам за сорок пять носить такие вырезы», – подумала Стелла. Она заметила, что, задавая вопрос, Регина уж слишком пристально, практически демонстративно смотрит именно на ее маму, совершенно игнорируя ее отца. Хм, с чего бы это?

– Ну разумеется, – ответила ее мама, аристократичным жестом отбросив прядь волос. – Хотя, по мне, сейчас это не совсем уместно.

Стелла поняла, что ее мама закинула эту удочку, дабы проверить, кто еще в курсе скандала в семье Акининых.

– Конечно, я слышал, их сейчас преследуют неудачи в делах, – простодушно ответил Сергей Соколовский, разделывая уже пятого омара своими толстыми пальцами. – Кажется, невыгодное вложение. Бедняга. Но никто из нас, увы, не застрахован от такого.

На лице мамы Стеллы отразилось разочарование. Стелла глянула на часы. Еще всего пятьдесят минут.

– Илона пообещала вырваться из университета, чтобы не пропустить такое событие, – снова перевела разговор на излюбленную тему Пономарева. – Она посещает каждое благотворительное мероприятие. Кстати, а ты, Стелла, дорогая, куда намерена поступать?

Стелла только открыла было рот, чтобы вежливо ответить, что они еще только раздумывают над этим, но отец неожиданно опередил ее:

– Мы с Наташей склоняемся к тому, чтобы она получала образование за границей – возможно, в Чехии или Германии. Мы считаем, что там гораздо больше перспектив для успеха в ее будущей карьере.

У Стеллы буквально отвисла челюсть. Нет, родители, конечно, несколько раз упоминали об этом, но не более того. И она совсем не собиралась ни в какую Германию! Ее вполне устраивала жизнь здесь, где ее имя уже имеет достаточный вес. У Стеллы мелькнула мысль, что отец сказал это только для того, чтобы перекрыть успехи доченьки Пономаревых. Ведь это Стелла должна была быть лучшей во всем. Но ее отец не любил дешевых игр. Господи, неужели он действительно намерен отправить ее черт знает куда?!

Но Стелла знала правила. Что бы ни сказали твои родители, ты обязана их поддержать. Никогда не устраивай истерик на публике. Все, что от тебя требуется, – сохранять статус семьи.

Стелла мило улыбнулась и, приподняв подбородок, произнесла:

– Я больше склоняюсь в пользу Германии. Как известно, немецкое образование занимает ведущие позиции в мировом рейтинге.

– Да, я тоже считаю Германию крайне перспективной страной. Ты мыслишь в правильном направлении, дорогая, – одобрительно сказал отец.

Он послал ей через стол улыбку, сухую, как салфетка в его руке, и Стелла вся закипела от негодования. Вау, значит, он поговорит с ней хотя бы благодаря гостям! Наверное, нужно почаще приглашать их, может, она узнает еще много нового о планах родителей на ее жизнь?

Стелла снова посмотрела на часы. Сорок минут. Всего сорок минут, и она сможет вернуться в свою комнату и разбить что-нибудь. Стелла незаметно придвинула к себе блюдо с креветками и стала поглощать их одну за другой.

– А мы все еще в раздумьях по поводу обучения Эдика, – неуверенно, словно боясь, что ее кто-то сейчас перебьет, пробормотала Лида Дегтярова. – Он пока не уверен в том, какую профессию хочет выбрать. Мы…

– Брось, мама, – раздраженно встрял Эдик, и Лида даже немного съежилась. Он повернулся к остальным и горделиво приосанился, посмотрев на Стеллу, но та была всецело поглощена креветками. – Я собираюсь стать ивент-менеджером.

В другое время Стеллу это сильно бы повеселило, но сейчас ей было не до его подростковых порывов.

– Правда? – с тщательно замаскированным отвращением спросил ее отец. – А разве ты не хотел бы продолжить бизнес своего отца?

– Не особо, – развязно ответил Эдик. – Я за пару месяцев помер бы от скуки.

Лица всех присутствующих вытянулись. Лида вспыхнула. Стелла положила себе на тарелку лобстера. Происходящее начинало ее все больше нервировать.

– И правильно, молодой человек. Не бойся делать собственный выбор в жизни, – одобрительно сказал дядя Алекс, видимо, забыв о том, что ему полагалось молчать. – Я вот не пошел по стопам отца и абсолютно счастлив по этому поводу.

Отец посмотрел на брата непроницаемым взглядом василиска, который красноречиво говорил: «Тогда какого черта ты просишь у меня денег?» Но вместо этого он сказал: