Йохан изумленно посмотрел на него и счел за благо рассмеяться.

— Господи! Да я ничего такого не имел в виду. С какой стати ты вдруг обиделся? Спасибо за помощь.

Конечно, ничего такого ты в виду не имел, хотелось ему сказать, но это прозвучало бы совсем уж глупо, поэтому он обиженно промолчал. И, решив оставить последнее слово за собой, с затаенным вызовом сказал, что обещал Тони перевести Рольфа на эту ночь в другую комнату. Йохан снова с удивлением посмотрел на него.

— У меня и в мыслях не было оставлять их наедине, а ты как думал?

— Ничего я не думал, — раздраженно сказал он.

— Ну что ж, значит, договорились.

— Да, да, договорились.

Йохан засмеялся и хлопнул его по плечу.

— Тогда иди допивай виски, — сказал он. — Тебе это сейчас явно не повредит.

Он чуть было не сказал в ответ: спасибо, иду! — и, только когда увидел, как они уютно устроились за столом при свечах, и услышал, как позвякивают кусочки льда в стаканах, подумал, что у них была прекрасная возможность обсудить его, хотя отлично сознавал, насколько эта мысль нелепа и абсурдна.

Макс протянул ему стакан и искоса посмотрел на него внимательным, изучающим взглядом.

— Слушай, какого черта ты не хочешь, чтоб мы подарили им этот проигрыватель? — спросил он.

2

Клэс проводил смотр своим войскам. Все пятнадцать собрались возле стены, но обычно они сидели, лениво привалясь к ней, а сейчас с серьезным видом толпились вокруг Клэса и внимательно слушали его.

— Речь все о том же проигрывателе, — говорил он. Вчера мы с Микаэлем были у Макса и сообщили ему наше мнение. С какой стати мы должны вносить деньги на покупку новой аппаратуры для интерната! И, насколько мы его поняли, он с нами согласен. По крайней мере обещал созвать педсовет и действительно созвал. Сегодня перед обедом мы с Микаэлем зашли к нему и спросили, чем кончилось дело.

— Ты спросил?

— Заткнись, какая разница, кто спросил. Хотя... ладно, я спросил. И Макс ответил, что проигрыватель они нам не купят, прежнее решение остается в силе и нам придется внести свою долю. Дело в том, что решение нельзя отменить, если не все преподаватели «за», а они как раз не все «за».

— Ну и дела, — покачал головой Бондо. — Кончится тем, что нам самим придется стулья покупать.

— И одеяла, — с ухмылкой поддакнул Рольф, — и туалетную бумагу.

— Заткнетесь вы когда-нибудь?

— Дайте же ему договорить, — сказал Микаэль.

Клэс облизал губы.

— Сейчас начнется самое интересное, — пообещал он. — Они так и не пришли к единому мнению, то есть не все в этой шайке считают, что мы обязаны платить, и настаивают на прежнем решении, на самом деле только один из них, один-единственный, выступил против и завалил все дело, и знаете, кто это был?

— Во всяком случае, тот, кто это сделал, — большая ж... — вставил Бондо.

— Во всяком случае, он показал, что́ из себя представляет и что на нас ему абсолютно начхать. Теперь-то мы его раскусили, ну и отлично! Это Аннерс. Теперь нам все ясно, верно?

— Аннерс?! — с глупым видом произнес Бондо. — Никогда бы не подумал.

— Я тоже, — удивился Рольф. — Если б Йохан или даже Макс, но Аннерс... Он вроде бы свой парень, ты уверен, что это он?

Клэс обернулся к своему секунданту Микаэлю.

— Я правильно излагаю?

— Конечно. — Микаэль выпрямился. — Это был Аннерс.

В наступившей тишине крупная бабочка, порхая, подлетела к стене, сложила крылышки, опустилась на ее шероховатую поверхность, резко выделяясь темным узором на белом фоне, замерла на мгновение и улетела.

— Удивительно, — вымолвил наконец Бондо.

— Почему удивительно?

— Даже не знаю. — Бондо замялся. — Просто не верится.

— Мне лично он никогда не нравился. — Глаза Клэса сузились. — Он до безобразия не уверен в себе.

— Да-а... — кивнул Бондо. — Что есть, то есть.

— А они должны быть уверены в себе, — отрубил Клэс. — Иначе мы сможем пользоваться их слабостями. Ну ладно, во всяком случае, теперь-то мы знаем, что он за птица. А это уже немало.

— И ты хочешь позволить этой скотине вот так запросто все за нас решать? — снова вмешался Рольф.

— Я просто хочу отложить это дело до общего собрания в пятницу. Может быть, он все-таки пойдет на попятный?

— А если нет?

— Что ж, — Клэс просунул под ремень болышие пальцы и напыжился, — у нас есть и другие средства.

Рольф расхохотался:

— А Януса как мы обломали!

Клэс несколько раз кивнул и прищелкнул языком.

— Верно. И с этим сделаем то же самое, если понадобится. И если все будем заодно, попрошу заметить. В любом случае нам теперь ясно, что он из себя представляет.

Это означало: ну вот, я вам все про него рассказал, вы теперь знаете, кто эта сволочь, и уж постарайтесь не забыть.

Они согласно кивнули и расселись в ряд, оставив место для Клэса. И для Микаэля возле него. Привалившись к стене и полузакрыв глаза, они сидели, как всегда в послеобеденный час, и больше не возвращались к сказанному, но помнили об этом и ждали событий, которые нарушили бы скуку повседневности, предвкушали скандал, развлечение, нечто.

Тони закрыл глаза и расслабился. Так приятно сидеть на солнышке. К тому же они теперь заняты другим, и у них просто нет времени зубоскалить над его разукрашенным лицом. Хорошо вместе со всеми, и не беда, что твое место сбоку, далеко от заводил, что приходится сидеть на жестком гравии, а опираться о стену не очень-то удобно. На душе так покойно, что не хочется даже думать, чьи это раздались громкие шаги и кто это остановился прямо перед ним.

— Привет!

Даже думать лень, кто это. Так бывает при пробуждении, когда