Советник задумчиво потрогал пальцем серый рукав костюма. Машинально провел по бедру, словно нащупывая личный пистолет. Его бывший адмирал не носил уже лет десять, но сейчас ему остро захотелось ощутить ладонью ребристую рукоять.

— Мне это не нравится, — признался, наконец, он.

— Что?

— Вся эта история. Закарианцы, конечно, имеют зуб на Окру, у них давняя вражда. Атаковать одну из периферийный систем… Может быть. Но пойти в атаку на столичную систему? Откуда столько храбрости, столько сил? Там не будет выигравших. Они не удержат Окру, даже если победят. Время захватнических войн давно прошло. После боя в столичной системе обе стороны будут измотаны. Либо у закариан есть козырь в рукаве…

— Либо?

— Либо мы чего-то не понимаем, и это пугает меня больше всего.

— Но нам ничего не грозит? Ну, кроме наплыва беженцев, разрушающих нашу экономику, как четверть часа назад выразился сенатор Трауб.

— Не уверен, — отрезал Хирш. — Ситуация непонятная. Много неизвестного. А учитывая, что речь идет о настоящей межзвездной войне, это плохой расклад.

— Твои предложения?

Хирш помолчал. Мысленно одернул свой стальной костюм, набрался сил.

— Объявить военное положение в системах ближних к Окре, — выдохнул он. — Запрет на передвижения. Объявить повышенную боевую готовность, третий уровень. Расконсервировать второй флот Прайма. Начать подготовку перемещения ресурсов на крайние системы, усилить оборону столичных планет Союза.

Президент медленно поставила грубый стеклянный стакан на стол, сложила руки на груди. Черные манжеты пиджака были оторочены серебристой вязью, чуть напоминавшей знаки различия в гражданском флоте. Арону вдруг вспомнилось, что Кинн начинала службу именно так — была представителем компании на борту воздушных судов дальнего следования. Вся ее одежда это легкое напоминание о несостоявшейся карьере капитана гражданского судна. Карьера, которую она променяла на должность юриста, политического лидера, сенатора, президента.

— Это все? — сухо спросила она, тихонько постукивая лакированной туфелькой по полу.

— Нет, конечно, — Хирш вздохнул, — это самое срочное. Это то, что нужно сделать прямо сейчас.

Магда фыркнула, расплела руки, коснулась запястья и на стене вдруг появилась проекция — словно открылось окно в зал Совета, покинутый президентом пять минут назад.

Сенаторы о чем-то спорили. На пустовавших ранее креслах появились виртуальные проекции новых посетителей, которых Хирш не знал. То ли консультанты, то ли подчиненные.

— Посмотри на них, — сказала Магда. — Мы ведем совет несколько часов. Да что там, считай, мы ведем его двое суток, лишь делая перерыв на еду и сон. Четверо сенаторов представляют федерации систем, входящие в Союз. Бова, Вилмар, Рави. Даже у Прайма, на чьей территории мы находимся, свой представитель. За каждым сенатором — несколько звездных систем со своими проблемами, бедами, требованиями. А в каждой системе еще и несколько планет, несколько политических фракций. И весь этот бардак, чудесным образом как-то работавший, переживает кризис. Экономический, политический, конституционный. И все — только из-за подозрительных сообщений о проблемах в далекой звездной системе, не имеющей отношения к Союзу. Ты представляешь, что будет, если сейчас я вынесу на обсуждение вопрос повышения боевой готовности до третьего уровня? Это ведь означает — военная опасность, верно? Дислокация формирований в точки назначения, накопление ресурсов, организация связи, линий доставки боеприпасов, усиление патрулей. Да они решат, что я сошла с ума. Ограничение на передвижение? Прекращение коммерческих поставок товаров, транспортных перевозок? Бизнес сожрет меня живьем. Расконсервация флота? Вызов специалистов и военных из запаса? Миллиардные траты, остановка оплаты текущих проектов, расходы, которых не было десяток лет. Министерство финансов меня распнет. А сенаторы, которые сейчас орут друг на друга из-за копеечных проблем и колебаний курса акций, пожалуй, заявят о выходе из Союза. Ты предлагаешь мне сделать подобное заявление прямо сейчас? Основываясь только на паре слухов и одном рапорте капитана, которого и близко не должно было быть в пространстве Окры?

— Да, госпожа президент, — твердо ответил Хирш. — Как военный советник я настоятельно советую не только вынести подобный вопрос на обсуждение. Я советую все это сделать, невзирая на возражения, прямо сейчас. Сию минуту.

Магда взмахнула рукой, и изображение спорящих сенаторов погасло. Она обернулась к советнику, тряхнула копной медных волос и крупные локоны рассыпались по плечам черного пиджака, напоминавшего китель гражданского пилота.

— Почему? — тихо спросила она. — Арон, ради всего святого, почему?

— Я слышал запись, — шепотом отозвался Хирш, не отводя взгляда от больших, чуть зеленоватых глаз Кинн. — Я слышал, как зовут на помощь умирающие. Как они шепчут в ночи. Все тише и тише. И постепенно умолкают. Навсегда.

— Не первый раз, пожалуй, — сказала Магда, — тебе доводилось слышать такое и раньше, адмирал.

— Да, — признал советник. — Доводилось. И именно поэтому мне так тревожно. Я чувствую… Что-то не так, Магда. Не так. Мы должны быть во всеоружии. Прямо сейчас. И еще…

— Да?

Советник сделал маленький шаг вперед, придвинулся вплотную к высокой женщине, пронзившей его раскаленным, словно плазма, взглядом.

— Представь, — шепнул он. — Только представь, как те же самые слова президент Окры говорил своему советнику. Пару дней назад. Про экономику, про бизнес, про коммерческие поставки. А сегодня по орбите Виры скользит груда обломков, набитых десятками тысяч трупов.

Магда стиснула зубы и ее губы превратились в узкую полоску. Нахмурившись, он резко отвернулась, подхватила стакан, посмотрела на бутылку. И медленно поставила стакан обратно на стол. И только после этого повернулась к советнику.

— Но как? — резко и деловито спросила она. — Они не дадут мне это сделать, Арон. Не так быстро, как надо.

— Военное положение, — отозвался Хирш. — Президент имеет на это право. После объявления получишь исключительные полномочия, как главнокомандующий.

— Ограничение свободы передвижения, свободы слова, прав и свобод граждан, — по памяти процитировала Магда. — Власть военных.

— Власть главнокомандующего, которым является президент, — сказал Хирш.

— Президентом после такого я пробуду не слишком долго, — задумчиво произнесла Магда. — Вышибут сразу после окончания военного положения. Вотум недоверия и все дела. Политическая карьера закончена навсегда.

— Я возьму тебя к себе в аппарат, — тихо произнес Хирш. — Делопроизводителем. На полставки. Если мы останемся живы.

Магда вскинула бровь, глянула на советника, подозревая, что он шутит, но тот оставался серьезным и невозмутимым как статуя.

— Все так плохо? — спросила она. — Арон, скажи мне, что все это только перестраховка.