Шрифт:
Закладка:
Мы практически в четыре руки высушили Полине волосы. Я был благодарен моей экономке за то, что однажды она купила фен и положила его в моей ванной. До этого дня никто им не пользовался, и вот его час настал. Потом я снова одевал Полину в мою футболку, боксеры и трикотажные шорты. Во всем этом она выглядела немного нелепо. Словно босяк из подворотни с подбитыми глазами.
Почти все это время мы общались только по необходимости. Полина ойкала, а я ее успокаивал, извинялся за причиненную боль. Вообще все это происходило словно в параллельной вселенной. Я как будто смотрел на себя со стороны и не узнавал. Во мне никогда не было ни капли сострадания по отношению к посторонним людям, не имевшим отношения к моей семье. Но о Полине мне хотелось заботиться. Скорее всего, потому что я просто жалел девочку.
В клинику мы прибыли к девяти. Полина снова задремала, полусидя на разложенном пассажирском сидении. Я набрал Алсу, и получил указание подъехать к черному входу. Вынес Полину из машины и понес ко входу, где нас, распахнув большую железную дверь, уже поджидала моя сестра.
– Заноси и клади на каталку.
– Я могу сама, – слабо произнесла Полина. Сборы в больницу вымотали ее, и теперь она еле ворочала языком.
– Поля, да хватит уже! – негромко рявкнул я.
Занес ее в коридор и уложил на каталку.
– Полина, я сестра Эмиля, Алсу. Я – врач. Мы сейчас с тобой поедем к гинекологу, а потом на МРТ. Надеюсь, ни одно из моих подозрений не подтвердится, и тебе не понадобится госпитализация.
– К гинекологу? – испуганно спросила Полина, тут же схватив меня за руку. – А зачем?
Алсу бросила на меня быстрый взгляд, а потом снова склонилась над Полей.
– Надо проверить, не повреждены ли у тебя половые органы.
– Он… он ничего не успел, – дрожащим голосом произнесла Поля. – Не надо к гинекологу, – тихо добавила она, глядя на меня. – Эмиль, не надо. Я не хочу, чтобы кто-то… там.
– Ш-ш-ш, – я легонько погладил тыльную сторону ее ладони и посмотрел на сестру. – Это обязательно?
– Нет. Я просто думала… – Я покачал головой, и Алсу не стала заканчивать предложение. – Ну, давайте тогда на МРТ и на осмотр. Я еще раз гляну раны, обработаем их и дам вам новую мазь. С ней все заживет быстрее. – Алсу повернулась в сторону, где, подпирая плечом стену, стоял крупный мужчина. – Сень, помоги.
Он быстро подошел к нам и ухватился за ручки в изголовье каталки, на которой лежала Полина. Потом глянул на меня, на Алсу и протянул мне руку.
– Арсений.
– Эмиль, – ответил я, сжимая его ладонь.
– Как похожи, – усмехнулся он, снова глядя на мою сестру. Я тоже вопросительно посмотрел на нее. Эх, был бы ты, Арсений, знаком с ее мужем Касимом, вряд ли стал бы бросать такие влюбленные взгляды.
Мы добрались до нужного кабинета, Алсу распахнула дверь, и Арсений начал толкать каталку внутрь. Полина сильнее вцепилась в мою ладонь, которую не отпускала все это время.
– Ты пойдешь со мной?
– Поля, он побудет здесь, в коридоре, ему с нами нельзя, – ласково произнесла Алсу. – Но в любой момент, если понадобится, мы его позовем, ладно?
– Ты же не уйдешь? – снова обратилась ко мне Полина. Я качнул головой.
– Ни за что. Я подожду тебя здесь, хорошо?
– Мгм, – ответила она, снова прикрывая глаза.
Как только каталка оказалась внутри, дверь с тихим щелчком закрылась, оставляя меня по эту сторону. Мне льстило, что Полина захотела, чтобы я был рядом. Но внезапно я осознал, как это выглядит с ее точки зрения. Как рыцарский поступок. Теперь она будет идеализировать меня, забыв про боль, которую я ей причинил. Ну разве могла моя жизнь стать еще запутаннее? Оказывается, да. И стала, когда мой телефон завибрировал входящим звонком. Я тут же ответил.
– Привет, пап.
– Эмиль, у тебя помолвка через неделю, – произнес папа после короткого приветствия, и по моему позвоночнику пробежала волна паники, сковав тело ледяным холодом.
– Так, Поля, никаких критических повреждений, что не может не радовать, – произнесла сестра Эмиля, присаживаясь рядом со мной на кушетку. – Продолжай пить те таблетки, что я дала ночью. Вот новая мазь, – она протянула мне большой тюбик. – Ею можно мазать все: от губы – до бедер. Обязательно хорошо питаться и много спать. И, конечно, питьевой режим. Но обо всем этом позаботится Эмиль, а ты отдыхай и набирайся сил. Примерно через неделю синяки должны сойти, если их регулярно мазать.
– Через неделю? – испуганно спросила я. – Я не могу так долго ждать, мне нужно вернуться на работу.
Алсу посмотрела поверх меня в сторону своего стола, где сидел Эмиль.
– Больше никакой работы, Полина, – спокойно произнес он.
Я медленно повернулась к нему лицом.
– В каком смысле? – процедила сквозь зубы.
– В прямом, – просто ответил он.
– Ладно, я пойду, – Алсу поднялась и направилась к выходу. Открыв дверь, снова посмотрела на меня. – Скорейшего выздоровления, Полина.
– Спасибо, – вышло как-то немного грубовато. Наверное, потому что в тот момент я думала совсем не о благодарности. Как только за Алсу закрылась дверь, я снова впилась взглядом в Тарханова. – С каких это пор ты решаешь, куда и когда я буду ходить?
– Полина, я сказал: больше никакой работы в баре. Хочешь работать – найдем что-то более подходящее, но не этот гадюшник.
– Да какого черта ты вообще принимаешь решения?! – взвилась я.
– Перестань психовать, – жестко ответил Эмиль, встал и направился ко мне. – Давай, поехали домой.
– Я не хочу к тебе. Отвези меня в мой дом.
– Хочешь, чтобы мама увидела тебя в таком состоянии?
– Ее нет дома, она к сестре уехала.
– Ты же говорила, что у тебя нет братьев и сестер.
– Двоюродная. Какая тебе вообще разница?
– Большая, – спокойно ответил он и, с легкостью подхватив на руки, понес на выход. – Мазь держи, уронишь.
Я крепче прижала к себе тюбик. Наверное, в чем-то Эмиль был прав. Сейчас мне было тяжело делать все самостоятельно. Но лучше бы я попросила Таську поухаживать за мной, чем изо дня в день видеть его ненавистную рожу. Меня одолевало неприятное чувство, когда благодарность за заботу смешивалась с ненавистью, вызванной его подлым поступком. Чертов Эмиль, близкое знакомство с которым перевернуло мою жизнь. Я все никак не могла понять, что нашла в нем тогда, три года назад? Меня же всегда бесили такие парни: самоуверенные, которые никак не могли сложить себе цену. И Тарханов вполне мог быть их вождем.
Эмиль усадил меня в машину и сам занял водительское место. Как только машина тронулась, я повернулась к нему лицом.
