— Далеко отсюда ничего не выбросишь, — сказал Паркер. — Мешает решетка.

— Да, пожалуй, — Джо выглянул и сказал: — Пойдем, посмотрим поближе на далии.

Они вышли из кабинета и, миновав сержанта Джонса, который сидел на ступеньках лестницы и вскочил при виде их, направились в сад.

Но даже ребенок мог заметить, что под окнами кабинета сэра Гордона давно никто не ходил. На вскопанной, мягкой земле не было никаких следов. Поручив двум агентам тщательно обшарить все пространство неподалеку от окна, Паркер вернулся в дом. Они снова оказались в холле. Джо бегло осмотрел небольшой свернутый экран и складной столик, потом вошел в кабинет. Едва Паркер прикрыл дверь, кто-то постучал.

— Войдите.

— Звонят из управления, шеф. — Джонс посторонился и пропустил Паркера.

Алекс встал посреди кабинета и уставился взглядом в ковер.

— Письма, проклятые письма… — пробормотал он.

— Заключение о вскрытии, — сказал Паркер, стоя на пороге. — Доктор Беркли утверждает, что сэр Гордон умер между половиной четвертого и половиной пятого утра. Причина смерти: цианистый калий, смерть наступила мгновенно…

— О Господи, — Джо вздохнул. — Значит, это он написал письмо, в котором сообщает, что уходит из этой юдоли слез, чтобы не мешать счастью своей любимой супруги… И Агнесс Уайт действительно слышала, как он печатает на машинке. В таком случае одна из трех моих концепций перечеркивается и остаются две.

— Каких трех концепций?

— По поводу писем:

Первая. Сэр Гордон хотел совершить самоубийство и написал одно из писем, но кто-то его убил раньше, чем он сам успел это сделать, и подбросил второе письмо, не зная о существовании первого.

Вторая. Сэр Гордон совершил самоубийство, а кто-то, увидев его мертвым и не заметив письма, подбросил второе.

Третья. Сэр Гордон не писал ни одного из писем, его убили, а оба письма подложили в неизвестных нам целях.

Таковы три версии: он мог написать одно письмо, или оба, или не писал ни одного. Теперь третья возможность отпадает и остаются две первые.

Говоря это, Джо не знал, что, вопреки всем законам простейшей логики, могла существовать еще третья возможность. Но в эту минуту он о ней еще не думал.

Глава восьмая

Испуганный молодой человек

Роберт Реут вошел в столовую, остановился и поклонился обоим сидящим за столом мужчинам. Джо поднялся и указал ему на место напротив. Молодой человек был явно испуган. Подходя, он споткнулся, едва не упал, тихо проговорил: «Извините» — и сел, опустив глаза.

— Мистер Роберт Реут, не так ли?

— Совершенно верно.

— Вы были личным секретарем покойного сэра Гордона Бедфорда?

— Да, я был секретарем.

— Как долго?

— Когда я окончил университет, господин профессор пригласил меня на работу секретарем. Поскольку я закончил с отличием отделение энтомологии зоологического факультета, я являюсь одновременно и его ассистентом… То есть был… О Господи! — Он замолчал. Его длинные тонкие пальцы беспрерывно сплетались и расплетались явно без ведома владельца.

— Понятно, что для вас, мистер Реут, это, должно быть, большое потрясение, — сказал Джо с сочувствием. — Но профессора не вернешь, и надо собраться и успокоиться. — Он протянул через стол пачку «Голд Флейк». — Закурите.

— Нет, нет, спасибо. Я не курю. — Реут покачал головой. — Это ужасная история, господа, все так неожиданно.

— Значит, ничто не указывало на то, что сэр Гордон может покончить с собой. Вы ведь должны его хорошо знать, раз были его секретарем, не так ли?

— Да, конечно. То есть я его знал довольно хорошо, но ничто не говорило о том, что… ничего абсолютно. Даже в два часа ночи, когда мы расставались, он разговаривал с мистером Цирилом и со мной о книжке и докладе, который он должен был прочесть в Штатах. Сегодня они с женой должны были улететь в Нью-Йорк… Мы готовились днем и ночью. Сэр Гордон был полон сил. И очень жизнерадостен… С нами он договорился о встрече на семь утра, а в два часа ночи, когда мы расставались, изменил время встречи на шесть. Хотел, очевидно, еще раз оговорить оформление книжки, которую я должен был сегодня отвезти в издательство. Мистер Цирил должен был обеспечить фотоматериал. А нам с профессором нужно было разметить фотографии в тексте. Сэр Гордон заканчивал правку рукописи. Он должен был прочесть доклад в Штатах о перелетах Атропос, то есть Мертвой головы… Последние годы он много занимался этими… — Он замолк, увидев нетерпеливый жест Паркера, но Джо быстро сказал:

— Продолжайте, пожалуйста. Нам интересно знать содержание последней работы сэра Гордона, и хотя мы не многое можем сказать о бабочках, но постараемся что-нибудь понять…

— Так вот, именно сэр Гордон, благодаря многолетним и постоянным наблюдениям, установил пути миграции бабочки Мертвая голова и, кроме того, выдвинул чрезвычайно любопытную гипотезу, согласно которой эти бабочки здесь, на севере, дают потомство, которое, однако, в свою очередь не способно к размножению. Сэр Гордон установил, какой подвид этой бабочки прилетает на север и чем объяснить этот удивительный феномен бессмысленного размножения. Эти исследования важны не только для энтомологов, но и для генетиков, климатологов и палеонтологов. Кроме всего прочего, сэр Гордон установил, что во время миграции между бабочками существует связь и они обмениваются информацией не только о направлении полета, но и о местах кормления. Как известно, бражник Мертвая голова питается на цветках картофеля и… — Он внезапно замолк. — Прошу прощения, я увлекся…

— Спасибо, теперь мы более или менее ориентируемся в работе профессора, — улыбнулся Джо. — И боюсь, что без фундаментальных знаний вряд ли продвинемся дальше. Пожалуй, пора, к сожалению, вновь вернуться к нашим печальным обязанностям. Значит, вы абсолютно убеждены, что до самой последней минуты сэр Гордон не выказывал ни малейшего желания свести счеты с жизнью? Не было ли у него внезапных приступов депрессии? Не говорил ли он с вами в пессимистичных тонах о жизни? Словом, вы понимаете, о чем я говорю…

— Да, я понимаю. — Реут ненадолго задумался. — Нет, никогда. Наоборот, сэр Гордон всегда производил на меня впечатление человека, который всегда, даже при сильной усталости, сохраняет вкус к жизни и любовь к работе. Он был очень доволен результатами своих последних исследований и с радостью сдавал свою новую книгу в печать. Думается, что и в Штаты он ехал, будучи уверенным в успехе своих лекций… Хотя он был специалистом совершенно в другой области — в экономике, но именно энтомологические исследования принесли ему мировую славу.

— Понятно, понятно… А как вы считаете, могла быть у сэра Гордона какая-нибудь причина, по которой он мог бы совершить самоубийство?

— Причина?

— Да. Например, какой-нибудь факт, который