украсить таким доспехом собственную коллекцию, но вряд ли Авеш продаст семейную реликвию.

— Мои владения примыкают к равнине Эст, — сообщил барон. — Да и в самой долине мне принадлежит пять деревень. Там мало плодородной земли, поэтому селения маленькие — по четыре или пять дворов. Недавно два селения из пяти были уничтожены. Причем, убиты все мужчины и женщины — и старые, и молодые, юноши и девицы, а также малыши до двенадцати лет. Все убиты очень жестоко, — голос Авеша дрогнул. — Нет следов ни от топоров, ни от стрел, но горло у жертв перегрызено, а то и вырвано, внутренности валяются рядом, словно убийцей был взбесившийся волк. Кое-где мы нашли отпечатки волчьих лап и босых ног. Убитых насчитали тридцать два человека, а еще есть пропавшие и все они дети. Я не знаю точного количества пропавших — никто не считал детей, но это не меньше семи мальчиков и девочек от двенадцати до пятнадцати лет. Еще пропали крестьянские кони. Коровы и овцы убиты, но коней нет.

— Что еще можете сообщить? — приподнял бровь герцог.

Барон только недоуменно пожал плечами — дескать, а что тут сообщать?

— Господин барон, вокруг деревни имелись стены? — поинтересовался я.

— Да уж какие стены, господин эрл, да и зачем они? — удивился барон. — В этих краях никто ни с кем не воевал, даже разбойники сюда редко заходят. Пейзане нищие, проще ограбить какой-нибудь обоз — наш, или гномов. Деревни окружены частоколом от диких зверей, вот и все. Но ворота не выломаны, а открыты. К тому же, если бы на деревню напали разбойники, они бы ее непременно сожгли.

Вот тут я бы с бароном поспорил. Разбойникам незачем поджигать деревни, зачем привлекать лишнее внимание? К тому же, уцелевшую деревню можно вскоре ограбить еще раз, а спаленную не скоро, а то и никогда. Нет, все проще. Пожар — вечный бич городов и сел даже в мирное время, а при нападении нередко случается так, что в суматохе опрокидывается свеча или масляный светильник, горящая лучина падает на солому, устилающую полы или в суматохе раскидают угли из очага, а тушить некогда или уже некому.

— Господа советники, вам есть что сказать или дополнить? — спросил герцог.

Дополнения имелись. Помимо Авеша, еще двое членов Малого совета понесли потери. У одного погибло двадцать пейзан, у второго пятнадцать, детей же пропало одиннадцать человек. И во всех случаях на телах находили волчьи укусы, а ворота отрывали изнутри. И также, обнаруживались трупы домашних животных, за исключением лошадей.

Его высочество выслушав все сообщения, сказал именно то, во что мне не хотелось верить:

— Итак, господа советники, я считаю, что мы имеем дело с оборотнями, которые проникали в селение, убивали взрослых и уводили детей.

— Мы тоже так считаем, — кивнул Димдаш-старший. — Оборотни нанимались на службу в образе людей, а потом, когда обозы выходили на равнину, превращались в волков и нападали на тангаров. Вполне возможно, что это одни и те же люди.

— Господин гном, а зачем вы брали на службу тех, кого считали пропавшими? — с удивлением спросил барон Авеш. — Надо было их как следует допросить…

— Господин человек, а вы сможете отличить одного тангара от другого? — с насмешкой поинтересовался Димдаш-старший.

Барон Авеш захлопал глазами от подобного обращения. Верно, не сразу понял, что гномам не нравится, если их именуют гномами, но все-таки понял свою ошибку и у него даже хватило ума извиниться:

— Прошу прощения, господин Димдаш, если я вас чем-то обидел. Привычка, знаете ли. Касательно того, сумею ли я отличить одного э-э… тангара от другого, то пока вы сидите рядом со своим соплеменником, то вижу, что различаетесь, но если встречу на улице, то не уверен.

— Вот и у нас также, — вздохнул гном. — Все люди кажутся нам на одно лицо и мало кто из моих сородичей сумеет отличить одного человека от другого, а те, кто сумеет, не всегда рядом. Поэтому, возможно, что мы и приняли на службу тех, кто нанимался ранее, не заметив этого. Хочу сказать, что я и мастер Димдаш можем различать ваш народ по лицам.

Я мысленно усмехнулся. Видимо, потому старейшины и отправили к нам именно этих Димдашей, чтобы не путались.

— Господа, а зачем оборотням уводить детей? — поинтересовался кто-то и все дружно посмотрели на мага, как главного специалиста по нечисти.

— Возможно, они собираются их есть, — пожал плечами придворный маг, а потом вздохнул. — Но странно, что забрали ребятишек от двенадцати лет, когда разумнее было бы взять тех, кто помладше. Они должны быть и вкуснее, да и хлопот от маленьких меньше, чем от подростков.

— Барон, а оборотни способны превращать людей в себе подобных? — поинтересовался я.

Народ запереглядывался, с усмешкой, которой встречают нелепые или наивные вопросы. И что я такого спросил? Вместо мага поспешно отозвался сам герцог:

— Нет, граф, такое невозможно. Общеизвестно, что оборотни могут рождаться только от оборотней. Когда-то, давным-давно оборотней было много, но их уничтожали и мы, и тангары, и даже эльфы, которые еще не рассеялись по всему свету. Скорее всего, где-то в горах укрывалась пара вервольфов — самец и самка, от которых и пошли остальные твари. Раньше они прятались, пищи хватало. А теперь расплодились, охотничьи угодья стали тесны и часть оборотней спустились с гор, нападают на селения, а самые отчаянные и на обозы.

Хм… Допускаю, что пара оборотней уцелели, забились в укромное местечко в горах. Нарожали детишек — тоже возможно. А потом их пра-пра и еще много раз правнуки расплодились, спустились с гор, отправились наниматься в возчики, а заодно проникать в пейзанские селения? Не слишком ли просто? Пока эта пара уцелевших перевертышей скрывались в горах, они бы там одичали, а их дети и внуки вообще растеряли бы человеческие привычки, да и язык позабыли. Получается, что потомки уцелевших вервольфов в кратчайший срок вспомнили язык, человеческие привычки, научились носить одежду, да еще и смогли втереться в доверие к недоверчивым пейзанам? Да, а к гномам-то они кем нанимались? Возчиками? Так для этого нужно коней запрягать. Вот я, лично, так и не научился. Разумеется, все в этой жизни возможно, но верилось слабо. Нет, здесь что-то не то. Ладно, поглядим.

— Принц, чем закончились ваши изыскания? — повернулся герцог к своему сыну.

Вильфрид встал и принялся докладывать:

— По приказанию Вашего высочества, я, вместе с самыми успешными студиозо проверяли все старинные манускрипты и документы, хранящиеся в столице. К сожалению, ничего касающегося вервольфов мы не нашли.

— Ваше высочество, — обратился я к принцу. — А вам не попадались