что придется написать отцу и матери.

***

Вопрос заставил меня задуматься. Не то чтобы я раньше не размышляла над просьбами к родителям. Насколько помню, я неоднократно высказывала их вслух на приемах у Калашниковой. Но такое чувство, что меня не слушали.

Может, я действительно эгоистка? Может, справедливо будет выполнять требования отца и матери? Насколько бы противоречивы они ни были. Это уж точно проще, чем начать считать одного человека личностью с чувствами, а не вечной игрушкой и мишенью для унижений.

Сарказм, если что.

Сколько раз я шла им навстречу? Сколько раз останавливалась, чтобы посмотреть, как они проходили мимо? Это больно каждый раз, а я не мазохистка.

Конечно, письмецо для родителей я накатала. Но еще не отправила, потому что не видела смысла.

Скорее всего, после прочтения они на меня рассердятся еще больше. А мне не хотелось быть зачинщиком очередного крупного скандала.

*

Спустя несколько часов ко мне на кухне пристал Аск:

— Что делаешь?

— Пытаюсь приготовить нам вкусный ужин и не порезаться очень острым ножом.

— Хорошо. Когда освободишься?

— Я только начала, так что минимум через час.

— Ладно, — ответил он с заминкой. После чего ушел.

*

Ровно через час брат вернулся.

— Ужин еще не готов, — предупредила я, пытаясь делать несколько дел одновременно.

Вокруг все шипело, кипело и парилось, а мне еще предстояло накидать в коробочку чего-то съестного в качестве обеда для школы и подготовить продукты для быстрого завтрака.

— Сообщишь, когда освободишься? — попросил он.

— Угу.

*

О беседе я, конечно же, забыла. Потому вместо того, чтобы искать Аска, уставшая завалилась немного подремать в своей комнате.

По пробуждению я обнаружила, что простым подремать не отделалась. На улице была глубокая ночь.

Рядом дрых братец. Точнее, частично на мне, крепко прижав к себе и по привычке закинув сверху ногу.

В таком положении выбор действий был небогатый, поэтому я махнула на все рукой и снова уснула, чтобы пробудиться духовной сущностью на Циане и засесть за изучение школьных материалов.

Глава 419. Мнение социофоба

Очередное утро началось с борьбы за жизнь и кислород. У моего опекуна опять случился приступ нежности. В сочетании с его ежеутренней ломкой по обнимашкам, это представляло нешуточную угрозу.

— С добрым утром, засоня, — лыбился он, счастливо жмуря лисьи глаза.

— Почему оно доброе? — я вывернула шею, чтобы посмотреть в окно на небо, затянутое облаками.

По прогнозам дождь не обещали. Но кто верил прогнозам, когда они ошибались чуть чаще, чем в половине случаев?

— Потому что ты рядом, — пробормотал Аск, утыкаясь мне в шею небритым подбородком. — Маленькая моя Аля.

Кажется, я скучала по растительности на лице брата. Пусть борода превращала его в разбойника, зато кололась не так сильно, как короткая щетина.

Вдоволь натискавшись и наставив свежих синяков, Аск сдернул мою тушку с кровати и понес куда-то вниз.

Я уж подумала, что он собрался бегать в пижаме с живым грузом в руках, как мы оказались в его мастерской.

— У меня для тебя кое-что есть. Планировал вчера подарить, но ты уснула. Не хотел тебя будить.

— Прости, пожалуйста. Совсем забыла о твоей просьбе.

— Ничего. Ты наверняка устала. И без того каждый день что-то делаешь, заботишься обо мне, — он усадил меня в рабочее кресло и метнулся к одному из столов. — Это тебе.

Брат наклонился и протянул длинную коробочку. В таких обычно дарили украшения из ювелирных.

Осторожно забрав из его рук коробку, я приоткрыла крышку, заглядывая внутрь.

— Ух ты.

На белой подушке лежала тонкая цепочка с маленьким кулоном из черного жемчуга, а также пара жемчужных сережек. Все было выполнено очень миниатюрно и нежно, в отличие от типичных украшений с натуральным жемчугом.

На каплевидной жемчужине в кулоне переливался объемный узор. Серьги представляли собой крошечный цветочек-гвоздик. В центре, обрамленном серебристыми лепестками, была маленькая жемчужинка цвета павлиньего пера.

Я помнила, как брат покупал сырье в Полинезии. Не ожидала, что у него так скоро получится столь сложная в исполнении работа.

— Ничего себе. Какая красота, — искренне восхитилась я, поглаживая украшения. — Спасибо большое. Спасибо.

— Пожалуйста, — довольный Аск с радостью принял мои обнимашки.

— Как ты сделал такую тонкую цепочку и мелкие детали? Воспользовался особыми талантами? — я имела в виду телекинез.

— Угу. А еще это платина.

— Ого! Какой ты молодец!

Наступила моя очередь тискать его до полуживого состояния. Впрочем, данный навык у меня здорово уступал перед талантом братика. Тот остался не просто в порядке, а довольный, как слон.

Украшения я не только примеряла, но и поехала с ними в школу. Серьги с кулоном выглядели достаточно простыми и неброскими, чтобы не бросаться в глаза. Особенно с контрастной внешностью. Видимо, Аск учел мои предпочтения, заранее продумав этот нюанс.

*

Погода прилежно следовала прогнозам, давая нам возможность избежать промокания под внезапным дождем. Я бы не переживала, если бы мы с Аском не проворонили важный момент перед выездом. А именно, привычно выбрали мотоцикл в качестве транспорта.

Мда. Это было бы феерическое фиаско: заявиться в школу промокшей до нитки, а потом несколько часов нервничать, потому что брат тоже попал под дождь.

Но все обошлось, а мы зарубили себе на носу, что счастье и хорошее настроение — не причина для того, чтобы делать глупости.

*

Нужный мне кабинет снова был закрыт. На этот раз под дверью ожидал Димир и внимательно что-то читал в рукописном конспекте.

— Привет, — улыбнулась я, составляя ему компанию по удержанию стены на месте.

— Привет, — оторвался парень от изучения своих записей. — Что-то ты рановато.

— Как обычно. Я заранее приезжаю. Мало ли что случится на дороге?

— Далеко живешь?

— Угу. На юге города.

— А я на самом северо-востоке района.

— Ого.

То, что Димир ходил пешком, я слышала. Если он сказал правду, то до школы ему было топать не меньше получаса быстрым шагом.

Поездка на городском автобусе стоила пять копеек, в обе стороны — десять. Если его семья не могла позволить оплачивать сыну проезд в школу на автобусе два-три раза в декаду, то у них было совсем худо с финансами.

Конечно, в нынешней жизни мне повезло почти не иметь таких проблем. Но десять имперских копеек — это десять имперских копеек. На них можно купить буханку хлеба или полкило риса.

Даже если парню выделяли достаточно карманных денег, тот мог экономить и копить на что-то, что очень хотел. Ради цели можно потратить на тридцать минут больше времени и пройтись пешком. Заодно поддержать тело в тонусе.

Лезть