отдохнули. Пробездельничали все время плавания, даже и поскучать успели. К приятелю в медотсек (а он оказался здоровенным и за семью замками) так и не пустили. И больше конопатого автоматчика оба не видели.

Зато, когда прибыли на место и спустились на твердую сушу - понеслось. Весьма въедливое собеседование, перед которым были различные тестирования и даже с полиграфом, началось у наемника с того, что сухощавый мулат непонятного возраста (молодая морда и седые виски, стриженные по армейской моде), представился странно:

- Меня зовут мистер Лепрекон. Или мистер Джинн. Перед тем, как мы поговорим, я бы хотел спросить у вас - какое вы загадали бы желание?

И даже не без ехидства на деревянной, амимичной морде спросил: "Наверное - денег?" Ответу не очень удивился, возможно уже зная, что денег-то у наемника много, только в неизвестном и потому недоступном ему месте, отчего вожделенные пачки стали банальной резаной раскрашенной бумагой. Но ответ уже был обдуман ранее и готов.

Запрошенное наемником не удивило, деловито кивнул: "Принято. Сделаем".

Впрочем, подписываемый контракт обещал и весьма солидное денежное вознаграждение. Только вот секретность повышена втрое. Но наемник и раньше привык держать язык за зубами. Это всегда было полезно и для здоровья, и для кошелька. Порадовало и то, что за каждого порекомендованного уже принятым на службу претендента в дальнейшем давали бонус. Хороший бонус, только требовалось поручиться головой за нового кандидата. И видно было - что это не фигура речи. Рискнул, порекомендовал нескольких старых знакомых.

Через полгода, наконец, довольно скучная и однообразная, хотя и весьма насыщенная служба на странноватой армейской базе подошла к концу. Наемников набралось не меньше трехсот и по некоторым признакам пилот-водитель понимал, что это не единственная такая база. Настрелялись и отработали тактические приемы досыта. Караульную и патрульную службу отработали до звона. Оружие изучили чуть не все, какое в мире было, мало того – даже всякую экзотику типа арбалетов, луков и воздушных стрелялок. Наемник не особенно злился, ему еще в Австралии довелось несколько раз стрелять шприцом с снотворным по всякому крупному зверью и потому силу бесшумок и химии он отлично знал. Вколотили и медицину, впрочем, ее и так неплохо знали – все, кто знал плохо - уже сдохли. Удивило то, что, когда пошалили и постреляли из ценных пневмоэжекторов на дальность и точность – начальство ничего дурного не сказало, а наоборот устроило неофициальные соревнования, на которых наемник смог занять третье место и даже приз получил.

Но и он чуточку удивлялся объему информации. Мало того – с ними проводили занятия по психологии. И не только, так учиться наемнику давно не приходилось. Хотя на кой черт знать социологические нюансы, демографию и прочую экономику? Еще и тестирования проходить приходилось! Зато в выходные было полно развлечений прямо на базе, включая и девчонок, симпатичных и податливых. Но все-таки жизнь была нервной. Особенно потому, что после тестов периодически исчезали то тот, то этот сослуживец. Говорили, что их переводят на другие базы, но это ничем не подтверждалось, тем более письма и звонки не практиковались в принципе. Переписка была воспрещена – сиди в свободное время, копайся в интернете, но без обратной связи. Это тоже напрягало.

Иногда даже чувствовал некое беспокойство и недовольство. Но – как человек опытный и грамотный – быстро давил эти глупые чувства, потому как отлично помнил свою радость, когда управляемый его руками вертолет дал деру из весьма паскудного места, где даже воды не было. Здесь, как в раю – было все. Кормили просто великолепно, пойло в баре оказалось невиданно отменного качества и раз в неделю можно было совершенно официально надраться до состояния ирландского пьяницы. Хотя очень быстро убедились все – те, кто надравшись вел себя неадекватно – мигом переводились куда-то в другое место, а те, кто их рекомендовал получали штраф в немалую сумму.

В итоге эксперименты с ужиранием до синих соплей сошли на нет, зато всякую болтовню за стопкой или кружкой совсем не возбраняли. Никому из наемников не нравилось, когда от их жалования отщипывали куски. К слову, у американцев в армии "зарплата" на жаргоне обозначалась словом "издевательство", о чем многие из бывших армейцев не раз говорили, но тут язык не поворачивался пользовать это жаргонное словечко, то, что приходило нынче на счет – никак издевательством не выглядело.

Парни всерьез прикидывали, как заживут после контракта, многие, если не все – мечтали его продолжить. Эти наниматели, замаскированные самым нейтральным названием определенно левой фирмы, явно отличались от многих предыдущих – скаредных и душных. Все здесь было по первому классу – от оружия и снаряжения – до жратвы и кроватей.

Да и нынешнее начальство нравилось. Правда окончательно делать выводы было рано, и раньше попадались такие, что стлали мягко, а спать было жестко, вот после первого дела становилось ясно, на кого работаешь. Когда тебе под дикий залог, словно это ручной сборки снайперская винтовка с уникальной просветленной оптикой и стразами Сваровски на резном прикладе, выдают совершенно изможденный Калашников ржавого затертого года, всего два магазина к нему и патроны по счету, сразу понимаешь, что работодатель – тот еще ублюдок и сильно тут не разживешься, зато медицинскую страховку в случае попадания в ливер твоей тушки пули постараются не платить под сотней надуманных предлогов. А скорее всего даже и эвакуировать подранка не станут, птичка стоит дорого, а безвестных трупов в горячих местах планеты остается полным – полно и они никого не интересуют.

Каждый из сидящих за столиком уже на таких насмотрелся, война - практически любая - это выставка невезучих. Да и валяются неудачники на виду и подолгу. Как напоминание остальным.

Глава 8

Теперь же поневоле будешь уважать самого себя за то, что живой и вполне целый. Это, если кто не понимает – искусство! Высокое искусство!

Потому что сдохнуть можно в любой момент даже и в мирной жизни. А на войне – и тем более. И для любого вояки посидеть в спокойной обстановке – уже Удовольствие, а если еще и с рюмашкой, и в хорошей компании – так и тем более.

Седой пулеметчик, когда был уверен, что их не могут подслушать, сообщил своему приятелю странное. А именно то, что по, его мнению злокусачий вертолетчик точно был дохлым, когда тяпнул за пальцы не ко времени милосердного конопатого бедолагу. Это тогда очень сильно напугало и пострадавшего самаритянина, и пулеметчика.

Они ж в рефрижираторе достаточно