Когда он заканчивает разговор, я приподнимаю свои брови. — Бум-чика-бум? Похоже, кому-то сегодня повезет.

— Ты знаешь это. А теперь тащи свою симпатичную задницу в операционную, чтобы ты могла подготовиться, ты же не хочешь опоздать.

Я встаю на носочки и целую его в щеку, прежде чем уйти. Я открываю файл и просматриваю данные пациента.

— Шестидесятипятилетний мужчина. Кальцифицированный стеноз трехстворчатого аортального клапана. Коронарное сосудистое русло с незначительным поражением. Пиковый градиент 62 мм рт.ст., средний 40. Давление в ПА: 49.

Я стою в стороне, пока они вывозят пациента из лифта, затем захожу внутрь. Изучая всю информацию, я чувствую, как меня охватывает чувство спокойствия.

Я собираюсь сделать это самостоятельно.

Прижимая папку к груди, я исполняю быстрый танец счастья перед открывающимися дверями.

Адреналин бурлит в моих венах, когда я зашиваю пациента. Осложнений не было. Рискуя показаться тщеславной, даже я должна признать, что проделала потрясающую работу.

Я снимаю халат и перехожу к послеоперационному уходу за пациентом.

Выходя из операционной, я включаю телефон, чтобы позвонить папе. Он будет мной гордиться.

Я вижу сообщение от Картера и решаю сначала ответить на его звонок. Я поддерживала с ним связь после смерти его отца. Мы пережили одну и ту же потерю с разницей всего в несколько месяцев, и благодаря этому стали хорошими друзьями.

— Мистер Хейз, я не прослушала твоё сообщение. Я увидела пропущенный звонок и решила просто перезвонить.

— Ли, мне нужна твоя помощь, — переходит к делу Картер. В его голосе звучит гнев.

— Чем я могу тебе помочь?

— Это связано с Маркусом. У меня нет всех подробностей, потому что эти ублюдки скрыли все от меня. У него что-то с сердцем. Он в очень плохом состоянии. Мне нужно, чтобы ты приехала и навестила его. Пожалуйста, Ли. Это же Маркус.

Я перестаю идти, так как мои мысли начинают метаться. Картер не стал бы звонить, если бы это не было срочно.

— Мне придется получить разрешение на несколько отпускных дней. Картер, я должна предупредить тебя. Я не могу просто прийти в больницу и захватить ее. Я могу поговорить с врачом, который лечит Маркуса. Я могу посоветовать вам, что делать, но ни в коем случае не могу вмешиваться.

— Утверди свои больничные дни. Я пришлю за тобой частный самолет. Если ты сможешь помочь Маркусу, я распоряжусь, чтобы его перевели туда, где ты работаешь.

Рационализировать Картера сейчас будет пустой тратой времени. Он явно расстроен. Как только я просмотрю дело Маркуса, я поговорю с Картером.

— Скоро увидимся.

У меня уходит два часа на оформление личного отгула. Я спешу домой и собираю несколько вещей, прежде чем отправиться в аэропорт. Устроившись в самолете, я звоню папе, чтобы он знал, где я нахожусь.

Затем я набираю номер Картера.

— Я в самолете. Кто лечит Маркуса?

— Доктор Барнард. Я ничего о нем не знаю. У меня для тебя есть другая информация. Ты знала, что в Маркуса стреляли?

— Нет, — шепчу я, потрясенная услышанным. Уиллоу никогда не упоминала о том, что Маркус был ранен.

Мы по-прежнему близкие подруги, но мы обе были так заняты, что нам везёт, если мы разговариваем раз в месяц.

— В него стреляли, когда ему было десять лет. Пулю извлекли, но, видимо, пропустили фрагменты. У него свинцовое отравление. Я не знаю точно, где осколки. Черт, хотел бы я знать больше.

Мой мозг пытается обработать всю информацию.

— Мне нужно будет посмотреть его документы, снимки, анализы крови, — вздохнула я и напомнила себе, что у Картера практически нет опыта работы в медицине. — У меня есть номер доктора Бокерии. Он ведущий специалист в Европе. Дайте его доктору Барнарду, пусть он позвонит. Я провела только одну сольную операцию, Картер. У Маркуса будет больше шансов, если в операции примет участие доктор Бокерия.

— Пришли мне номер. — Я слышу, как он входит в более тихую комнату. — Ты нужна мне здесь. Я доверяю тебе.

— Я скоро приеду, Картер.

— Уиллоу привезет тебя в больницу.

Когда я вхожу в двери, на моем лице расплывается огромная улыбка. Я спешу встретить Уиллоу на полпути, и мы обнимаемся.

— Боже мой, — задыхаюсь я, держась за ее плечи, чтобы посмотреть на нее. — Твои волосы! Они стали такими длинными.

— А ты я смотрю наоборот, — поддразнивает она. — Мне нравится твоя короткая стрижка.

— Это было слишком давно, — говорю я, замечая грусть в ее глазах. — Как ты держишься?

Она качает головой и отводит взгляд.

— Я знаю, что ты больше не встречаешься с Маркусом, но вполне понятно, что ты беспокоишься о нем.

Я не знаю, что еще сказать, чтобы утешить ее.

— Это была тяжелая пара недель. Я даже не сказала тебе, что мы снова вместе.

Моя бровь вскидывается к линии роста волос. Они были вместе больше, чем я могу вспомнить.

— Я расскажу тебе подробности по дороге в больницу.

Когда мы устроились на заднем сиденье городской машины, Уиллоу протягивает мне конверт.

— Это все, что у меня есть. Мы искали способ спасти его, но пока что все пути, по которым мы шли, упирались в кирпичную стену.

Я достаю документы и листаю их. Только одна страница оказалась полезной для меня. Я изучаю ее.

— Это датировано почти девятью месяцами назад. Это был первый анализ крови, сделанный для него?

— Думаю, да.

— Я немного запуталась, — пробормотала я. — Уровень 50 мкг/л поддается лечению.

— Осколки вызывают осложнения. Они лечили его от отравления свинцом, но... — она прочистила горло, чтобы успокоиться. — Осколки внедрились в его сердце.

Я беру ее руку и сжимаю ее. Мне хочется обнять ее и заверить, что все будет хорошо. Но доктор во мне знает, что лучше.

— Ты знаешь, где именно?

— Нет. — На секунду ее глаза загораются надеждой. — Я разговаривала с доктором Барнардом. Он знает, что ты приедешь. Он согласился разрешить тебе осмотреть Маркуса. Ли... — она делает глубокий вдох.

Я уже знаю, что она собирается сказать, поэтому облегчаю ей задачу.

— Он согласился, потому что ничего не может сделать для Маркуса. Я понимаю, Уиллоу.

— Я люблю его, — хнычет она, и у меня разрывается сердце, когда я вижу,