— Михаил Андреевич? Гагарин Юрий Алексеевич, прошу простить, что звоню домой в нерабочее и неурочное время. Да? Спасибо. Возникла проблема, препятствующая моей поездке в США. Нет, вполне преодолимая, всё в наших руках, Михаил Андреевич. Но лучше я отменю свои встречи и с самого утра буду у вас, на Старой площади. Да, достаточно одного телефонного звонка, но авторитетного. Кто вы, а кто я рядом с вами! Спасибо заранее, Михаил Андреевич.

Очень не хотелось именно к нему обращаться, но уж больно удобно звёзды сошлись.

— Старая площадь… Я думала, ты выйдешь на начальника милиции…

— Дорогая, если я обращусь к начальнику милиции, максимум что смогу — попросить его о чём-то. И то ни один мент не отправит второе письмо вслед первому: уважаемый ректор, простите грешного, бес попутал, Женечка-спекулянт ни в чём не виноват, оказывается. Адвокат, возможно, отмажет от тюрьмы, но с отчислением не переиграет.

Спекулянт снова шмыгнул носом. Алла толкнула его локтем — не отсвечивай.

— Так кому ты звонил, Юра?

— В Президиум ЦК КПСС, Суслову. Приказ оттуда ни один начальник милиции не проигнорирует, если погоны дороги.

— Ого…

— А ты думала! В советском теле главный орган — позвоночник. Потому что по звонку решается что угодно.

— Спасибо!

Она бросилась обниматься, но я сурово выставил ладонь вперёд.

— Обожди благодарить. Спасём недоразумение от отчисления — тогда. А теперь давай просто обнимемся.

Недоросль остался ночевать. Комнатосдатчица заявила, что на порог не пустит спекулянта и дебошира, вещи выбросит на лестничную площадку. В одном с ней солидарен, к нам на перманентный постой его не пущу.

Ночью в постели объяснил Алле детали.

— Когда решался отбор первого кандидата в космос, мне сделали замечание, что жена непролетарского происхождения. Вот если бы Марат был хлопководом, пекарем, столяром или хотя бы сантехником — другое дело.

— Ты предпочёл бы дочь сантехника⁈

— Я предпочёл тебя, Марат Владимирович шёл как бесплатное приложение. Каманин отмёл возражения: жена — военфельдшер, а не завсекцией в универмаге, нормально. Но вот судимый брат жены тогда вообще бы поставил крест на зачислении в отряд космонавтов, и мы бы сейчас любовались на северное сияние, а не на огни Садового кольца из окна четырёшки-сталинки. Теперь несколько проще, но тоже ничего хорошего. Один раз спасу, но лучше бы он взялся за ум.

— Не сердись на него…

— Потому что Женька — тоже приложение к тебе. Ладно. Но ты не представляешь, до чего не хочется мараться.

Наутро у меня планировалась встреча с Келдышем, потом с Королёвым. В Звёздный не успевал, решил уделить несколько часов книгам, надо же готовиться к экзаменам в академии. Шурин смешал все планы, паразит.

В кабинете Суслова в здании ЦК очутился впервые, всегда сталкивался с ним или в Президиуме, или на каких-то торжественно-титульных мероприятиях. Именно он приложил массу усилий, чтоб протолкнуть мой визит в США по приглашению ведущих телекомпаний. Кеннеди, а также кто-то из его администрации и Конгресса вряд ли меня позовёт в ближайшие лет двести, тот Гагарин лишь раз заскочил в ООН, чисто по пути в ходе бесконечных вояжей, словно Америка была лишь бензоколонкой для промежуточной заправки.

Суслов и Громыко умудрились согласовать поездку, прекрасно понимая, что даже визу мне будут давать со скрипом или вообще откажут, выручил диппаспорт помощника военного атташе при посольстве СССР в Вашингтоне. Генералы ВВС кричали «только через мой труп», опасаясь утечки военных секретов. Говорят, что взбешённый Суслов крикнул самому ретивому золотопогоннику: раз так, готовьтесь к похоронам, товарищ.

Поэтому я точно знал, к кому обращаться.

— Михаил Андреевич, у меня семейное ЧП, — признался с ходу. — Милиция обвинила брата супруги в мелкой спекуляции и сейчас раскручивает дело. Знают, кто у него в родне, не иначе как ждут взятку.

— Какое это отношение имеет к американской…

— Самое прямое. Нельзя за границу, коль уголовник в родственниках. Знаю, ради Гагарина сделают исключение и создадут прецедент нарушать правило.

— Что он там натворил?

Суслов пока ещё только начинал догадываться, чего я добиваюсь. Выслушал историю в самой антимилицейской версии, где Женька предстал жертвой произвола.

— Вы уверены, что так всё и было?

— Если бы он затеял драку с нарядом милиции, его бы точно не отпустили. А раз сопротивление не предъявляют, у доблестных стражей порядка наверняка рыльце в пуху. Михаил Андреевич, дорогой, какая разница, что там произошло на самом деле. Случай пустяковый. Не должен он иметь последствий ни для кого.

— Понимаю… Скажите, Юрий Алексеевич, вы меня шантажируете? Не спасу вашего оболтуса, вы откажетесь лететь в США?

Я откинулся в кожаном кресле для посетителей и миролюбиво поднял руки.

— Ну что вы! Зачем ставить вопрос под таким углом? Делаем одно дело, служим одной партии и народу. Михаил Андреевич, помогите. По-человечески прошу.

— Другой разговор! — он облегчённо выдохнул. — Значит, с вас — полное содействие поездке.

— Договорились.

Суслов перелистал справочник и потянулся к кремлёвской вертушке — телефонному аппарату спецвязи с гербом СССР на диске.

— Валентин Александрович, зайдите ко мне. Нет, немедленно. Отложите. Да, спасибо, жду.

Пока тот нёсся по длинным коридорам, секретарша успела налить нам чай. Заведующим Отделом административных органов ЦК КПСС по РСФСР, совсем молодой, может лет на десять всего старше меня и не утративший внешнего вида комсомольского вожака, искрящегося задором, с порога воскликнул «Юрий Алексеевич!», только потом опомнился, кинувшись ручкаться с Сусловым, стоявшим минимум на две ступеньки выше него в цэковской иерархии.

— Надо помочь, Валентин. Рассказывайте, Юрий Алексеевич, — сдержал обещание Михаил Андреевич.

Я сократил рассказ до предела. Вдохновлённый прямым приказом Суслова и явно желавший сделать мне приятное, Валентин Александрович прямо из этого кабинета набрал министра охраны общественного порядка РСФСР и назначил ему встречу через сорок минут непосредственно в райотделе, где заседали обидчики Женечки, наказав, чтоб начальник милиции непременно находился на месте.

— Желаете со мной, Юрий Алексеевич?

— Полностью доверяю вам, а самому там показываться — лишь внесу сумятицу. Лучше приеду к милиционерам как первый космонавт, с визитом, а не в качестве ходатая за проштрафившегося родственника.

— Замечательно. Не волнуйтесь! В течение часа всё будет улажено.

Он исчез. Суслов вопросительно посмотрел на меня.

— Знаете, как человек умнеет? Между клетками мозга прорастают нейронные связи. Вот и у нас с вами, Михаил Андреевич, появилась общая ниточка. Вы