Я похлопал по сумке.

— Погнали, — сказала Костлявая. — Ребята будут нас ждать в низах.

На ощупь клановая такая же некостлявая, как на вид. По крайней мере в тех частях фигуры, за которые я держусь, сидя за ней на моте. По развязкам эстакад над и под Средкой она летит как безумная, но я не напрягаюсь, уверен, что обнимаю за талию прекрасного водителя. В кланах этим славятся.

— А ты ничего держишься, — сказала она, когда мы остановились в густом тумане низов. — Хотя мог бы и не лапать так откровенно.

— Надо было как-то себя развлечь. Ты ничего так, приятная.

— А ты охренеть какой наглый. Скучно, значит, было со мной ехать? А я ещё, дура, не гнала, чтобы ты не обоссался с перепугу! Надо было прокатить тебя как следует!

— Может быть, в другой раз. Где там твои ребята?

— В тачках сидят, чуть дальше. Вход в подземку караулят.

В подземке темно, сыро и запах такой, что не спасают фильтры масок. Свет не зажигаем, и у меня, и у клановых есть очки с ночным режимом. Кроме Костлявой, это шестеро здоровенных силовиков, похоже, клан рискнул дефицитными пострендниками. Это хорошо, грубая физическая сила нам тоже понадобится.

Верхний уровень Подземки частично обитаем, там не так воняет, там поселились во вставших много лет назад поездах те, для кого даже низы — недостаточно плохо. На одной из больших станций расположен рынок, на котором можно купить штырево, алкоголь, оружие, вывезенное кланами с Окраин железо, демонтированные на крайм-разборках элементы имплосетов, выкраденных из интернатов детей, импортные лекарства и так далее. Полезное место, если уверен, что сумеешь уйти с купленным. Я там покупаю иногда детали для сервера, сетевое оборудование, кое-какие инструменты и прочую мелочёвку.

Мы сразу спустились уровнем ниже, здесь уже не горит неон, никто не живёт, да никто бы и не выжил. Видимость даже с электронными очками от силы пятнадцать метров, дальше всё размывает туман. Отсюда он никогда не уходит и не уходил, когда город был «спасён от Чёрного Тумана, слава нашим Владетелям и Верховному Креону», подземка в виду не имелась. Она остановилась в первые годы кризиса, когда ездить там стало сначала опасно, потом незачем, а потом и некому. Мы сейчас находимся в среде, которая нас убивает, просто она делает это недостаточно быстро. Фильтры, на которые все рассчитывали в начале кризиса, от тумана не помогают, мы защищаемся ими только от испарений всевозможной ядовитой дряни, которую сливают под землю заводы города. Рельсовый путь не виден под вялотекущей тёмной водой, в которой промышленные растворители из цехов имплоцентра перемешаны с органикой от крайм-разборок. И это ещё не та глубина, на которую нам надо.

Вниз ведёт широкая каменная лестница. Когда-то она была очень красивой, связывая между собой уровни крупнейшей подземной станции города (я видел фотографии до кризиса). Хотя большая часть отделки осыпалась со стен от сырости и токсичных испарений, даже по остаткам можно убедиться, что город не всегда был таким убогим, как сейчас. В широком, как городская площадь, главном зале стоят мобильные светильники, создавая островки сияющего неона, между ними движутся корявые фигуры рендовых мусорщиков. В основном у них специализированные сеты, их несложно отличить по закрытым лицам. Нижняя часть — угловатыми насадками фильтров, верхняя — зрительными имплами, позволяющими видеть в темноте и тумане. Они, в отличие от натурных глаз, не растворяются от паров промышленных стоков. Точнее, выходят из строя не так быстро, а также относительно просто и недорого заменяются. Эти сеты с самой высокой степенью замещения, они ведут своё происхождение от самых первых киб-сборок времён кризиса и содержат минимум натуры.

Сейчас мало кто помнит, но в начале ренд-система считалась переходной к плану «киб-сто», согласно которому людей в заполнившихся Чёрным Туманом подземных промзонах должны были заменить стопроцентные киберы, с нулевым содержанием натуры и полностью программно-сетевым управлением. Они не были бы подвержены действию факторов тумана, работали бы вместо людей, им не надо было бы платить, они сняли бы социальную напряжённость и нивелировали этическую неоднозначность. По плану все жители переселились бы вверх, в небоскрёбы над Средкой, которая стала бы новым уровнем отсчёта. Вверху — люди, внизу — кибы. Идея была неплохой, но на реализацию не хватило времени. Разработка программных и железных решений затягивалась; оказалось, что просто взять отдельные имплосеты и соединить их в полноценного киба — не работает, существующие интерфейсы не тянут, удалённому управлению не хватает ширины каналов и мощности серверов, автономные программы слишком примитивны и не справляются с нестандартными ситуациями. Первые кибы оказались обычными промышленными роботами, тупыми и медленными, заменить ими людей не получалось. Остановить заводы было бы самоубийством для экономики, перенести их выше границы тумана невозможно технически, поэтому вниз отправились герои — те, кто согласился стать органической частью кибов, их управляющими модулями. Первые имплантированные, которых ещё не называли «рендовыми», потому что ренд появился позже. У тех «полукибов» не было нейровентилей, они полностью осознавали происходящее и были настоящими патриотами города, положившими жизнь на его спасение. Должны были закрыть собой переходный период, пока строились части «вычислительного кольца», супермейнфрейма для управления кибами, тянулись мощные сети, разворачивалась инфраструктура, дорабатывались прошивки, возводилась Средка и здания над ней. Город почти смог, но…

В наследство от проекта «киб-сто» нам остались высоконасыщенные сеты, такие, как у мусорщиков и тяжёлых владетельских безов, но полные кибы так и не были созданы. Нашлись решения проще, быстрее, а главное — дешевле. Одним из них стал ренд.

Маски не мешают нам разговаривать, но обсуждать тут нечего. Мы видим перед собой самое нижнее днище рендовой системы, о котором все знают, но стараются не вспоминать. Иногда людям просто не везёт с рендом, но кто-то же должен разгребать за городом всё его говно? Мусорщики подземки в основном ликвидируют засоры, которые неизбежно возникают, если вываливать горы мусорных мешков в тоннели, по которым текут жидкие фекалии и промышленные стоки. В здешней экологии не выживают даже пегли, но минимальный процент натуры в мусорных сетах подземки позволяет рендованным дотягивать хотя бы первую десятку. Не всем. Но многим. Большинству. А вот с другими сетами тут вообще ловить нечего.

Переренд в мусорщики случается. Иногда дело в поломке сета, иногда в досрочном закрытии рендовой вакансии — гораздо выгоднее