— Да, конечно, Эдуардовна, — спокойно поправляется Богдан.

Из всей нашей, мягко говоря, офигевшей компании Богдан Бережнов самый спокойный.

— Рад познакомиться с матерью моей супруги.

— Кого? — закашливается мама и переводит на меня строгий взгляд. Закрываю глаза. — Марина, если это шутка, то неудачная.

— Это не шутка, мам. Богдан мой муж.

И пока мама офигевает, в наш разговор вмешивается заморский жених. Он что-то спрашивает у матери на немецком. Ни слова не понимаю. Она что-то отвечает ему с растерянной улыбкой.

— Богдан, — представляется сосед с харизматичной улыбкой и протягивает руку маме. Но она невежливо игнорирует его ладонь.

— Всё, шутка не удалась. Никому не смешно! — повышает голос мама. — Попрощайся с Богданом и поехали домой, мы с Альбертом устали.

И вот пока я подбираю слова, меня снова спасает Богдан.

— Да какие шутки? Я супруг вашей дочери. Конечно, мы поедем к нам домой, только без посторонних мужчин, — указывает глазами на Альберта, который, мягко говоря, охренел. Если он знает русский, то, естественно, понимает, о чём мы.

Бедный мужик, мне даже его жалко. Он, видимо, не подозревал, что связывается с ненормальными женщинами. А мы с мамой стоим друг друга. Она сватает меня без моего ведома, обещая немецкому жениху невесть что. А я подсовываю ему «мужа».

— Марина, можно тебя на минуту? — мама натягивает злую улыбку, вручает Альберту сумку с собакой, хватает меня за плечо и уводит за собой в сторону. — Ты зачем это делаешь? — зло спрашивает меня сквозь зубы, посматривая в сторону Богдана.

— Что я делаю? — строю из себя дуру. — Ты приехала, мы встречаем.

— Какой муж? Кто этот мужик? Я еще никогда так неловко себя не чувствовала. Ты зачем меня позоришь?!

— Вот, — щёлкаю пальцами у нее перед носом. — Мне тоже, мягко говоря, неловко, когда меня хотят сосватать непонятно кому. — Это Богдан. Правда мой муж, мы поженились недавно.

— Скажи мне, пожалуйста, я тебя в детстве лупила или плохо воспитывала? Мне не нужно было сообщить о своем замужестве?

— А я тебе говорила… Пыталась, ты не слушала.

Мама сжимает губы и прищуривает глаза.

А этот взгляд означает, что она не верит. Но я делаю невозмутимое лицо.

— Марина! — она почти топает ногой.

— Мама!

— Марина, ну это же неправда.

— Правда! Извинись перед Альбертом и поехали домой, — разворачиваюсь и спешу к Богдану, ибо еще несколько минут, и мать меня раскусит.

Возвращаюсь к мужчинам.

— Альберт, вы меня понимаете?

Он кивает.

— Извините, пожалуйста, мою мать. Она правда была не в курсе моего замужества. Гостиницу и обратный билет мы вам оплатим.

Ну, в конце концов, мне и правда немного стыдно перед немцем, он-то тут ни при чём.

— Я… не понимать… — мямлит он.

А сказал, что понимает.

— Мама вам всё объяснит, — киваю на подошедшую мать. Забираю у немца сумку с собакой. — Это твой чемодан? — указываю матери на красный багаж. Кивает. Богдан подхватывает ее чемодан. — Пойдемте. Завезем Альберта в гостиницу, — командую я, взяв себя в руки. В конце концов, это мой цирк.

Всю дорогу до города мама тихо переговаривается с немцем на его языке. Богдан спокойно ведёт машину, изредка насмешливо посматривая на меня. А мне, дуре, тоже хочется истерично смеяться. Это нервное. Чувствую, как мать прожигает взглядом мой затылок, но стойко держусь. Назад дороги нет. Мой первый день «замужества» начался феерично.

Помогаем с Богданом снять номер Альберту, поскольку мама осталась в машине, отказавшись выходить, сославшись на давление. Она всегда так делает, когда хочет показать, что обижена. Давление у нее, как у космонавта.

— Еще раз извините нас, Альберт, — с улыбкой произношу я. Надеюсь, он меня понимает. — Отдыхайте, позже мама покажет вам город, чтобы ваше путешествие не пропало даром, — хватаю Богдана за руку и бегу прочь, выдыхая уже на улице.

— Вот мужик попал, — усмехается Богдан, когда мы подходим к машине.

— Тсс, — шикаю на него, когда замечаю, как мама в окно прожигает нас взглядом.

Садимся в машину.

Раунд номер два.

— Ну что, может, позавтракаем? — доброжелательно предлагает Богдан, заводя двигатель. — Здесь недалеко прекрасное кафе с приличными завтраками.

— Нет, спасибо, нет аппетита, — фыркает мама. — И Томи устал. Домой! — командует она. — Я надеюсь, у тебя есть хороший кофе? — обращается уже ко мне.

— Ну что ты, мамуля, какой кофе? У тебя же давление, — усмехаюсь я.

— Нет, вы посмотрите на нее. Выскочила замуж непонятно за кого. Не сообщила, поставила меня в глупое положение и теперь язвит.

— Ну почему же непонятно за кого? Богдан прекрасный человек.

— Прекрасный человек, прежде чем жениться, должен познакомиться с родителями.

— А он хотел. Я не позволила.

— Чтобы опозорить меня? — злится мама.

Богдан тем временем заводит двигатель и молча везет нас домой.

— Да потому что тебе всегда не нравится мой выбор. Ты начнешь устраивать допросы и критиковать. Как это было с Сергеем.

— Так и я оказалась права. Где сейчас твой Сергей? Бомжует?

— Ну почему же, у него все прекрасно. Он пошел на повышение.

— Ой, не верится, — закатывает глаза мама. — Что же тогда ты с ним разошлась?

— Чтобы встретить меня! — вмешивается в наш разговор Богдан. Да таким тоном, что мы обе замолкаем. — Лаура Альбертовна, при всем уважении…

Он снова неправильно произносит ее отчество, но мама на удивление молчит, поджав губы.

— Не надо разговаривать обо мне, словно меня нет. Марина моя супруга, и это не изменится. Мы очень рады вашему визиту. Так давайте сохраним приятную ноту в нашем общении.

Я почти открываю рот от его такой мужской категоричной и грамотной речи. Открываю рот и закрываю, чтобы не начать улыбаться, как дура. В моей жизни впервые появился мужчина, который поставил мою мать на место. Очень жаль, что моя мать права и Богдан ненастоящий муж.

Мама отворачивается, переключается на собаку, вытаскивая мопса из сумки и начиная наглаживать.

Офигеть.

Рассматриваю мать в зеркало заднего вида.

Это точно она?

Последнее слово всегда оставалось за ней.

Перевожу взгляд на Богдана. Он выгибает брови, как бы спрашивая: «Не переборщил ли?» Пожимаю плечами, не