— возвращается, поднимает сумку и, наконец, заходит в лифт. Створки закрываются, протягиваю ей кофе. — О-о-о, спасибо! Ты мой герой, — выдает мне, отпивая кофе. Молча улыбаюсь, пропуская ее вперед, когда лифт спускается вниз.

Выходим, открываю ей дверь автомобиля, помогаю расположиться и сам сажусь за руль.

Выезжаем.

— Блин, опаздываем, — сокрушается Марина, посматривая в телефон.

— Не опоздаем. Пока сядут, пока доберутся до терминала, пока встретят багаж.

— Ну да, — закусывает губы.

— Ой! — снова вскрикивает. — Забыла.

— Назад не вернусь!

— Да нет, я забыла закинуть сумку с вещами к тебе. Она в коридоре стоит.

— Вернемся, я ее технично заберу. Не переживай.

— Хорошо, спасибо, — выдыхает.

— Ну давай, вещай, — взмахиваю рукой, призывая ее говорить.

— Что?

— Ну как что? Я ни хрена про тебя не знаю. Ты про меня, соответственно, тоже. Что там у нас по легенде?

— Главное, если я несу бред, соглашайся со мной. Импровизация – наше всё.

— И ты, соответственно, тоже.

— Да, конечно. В общем, если в двух словах, познакомились мы… Ну, скажем, пару месяцев назад. Так и познакомились: ты переехал и подпер мою дверь, даже врать не придётся. Поругались, познакомились, всё закрутилось. И вот ты сделал мне предложение, а я согласилась. Поженились недавно. Так, скромно расписались. Живем в основном у тебя, но, поскольку моя квартира рядом, то почти на две квартиры. Удобно. Это оправдает наличие моих вещей у меня и отсутствия их у тебя. Когда мама улетит, планируем сдавать мою квартиру. Или продать жилье, чтобы купить общий дом. Да, так лучше. Маме нужны перспективы.

— Быстро у нас закрутилось, — усмехаюсь я.

— Ну влюбился ты в меня безумно, что поделаешь, — усмехается она.

Поворачиваю голову, заглядываю ей в глаза. Красивые, даже без раскраса. Нет, я бы сказал, так даже лучше. Натуральнее, моложе.

На светофоре загорается зеленый, отрываюсь от ее глаз. Едем дальше.

— Скажешь маме, если спросит, что работаешь каким-нибудь начальником. Неважно. Главное – должность повыше и зарплата побольше. Нагони пафоса. И побольше рассказывай ей о радужных планах на будущее. А она обязательно начнёт об этом расспрашивать, — дает мне указания.

— А что дальше?

— Дальше… — выдыхает. — Ну не знаю… Наделаем с тобой фоток. Буду высылать их маме по великим праздникам. Через годик-другой скажу, что ты мне изменил и я тебя выгнала, — выдает она мне.

— Э, нет, я не согласен, — качаю головой. — Я женщинам не изменяю. Измена – это неуважение своего выбора. Остыл – уйди достойно.

— Как это мило, — язвительно улыбается Монро. — Да какая тебе вообще разница, что я скажу позже? Ты же даже об этом не узнаешь, — смеется.

— Посмотрим, — вкрадчиво произношу я.

— Ну да, — скептически цокает. — Самоуверенность – наше всё.

И эта женщина будет говорить мне о самоуверенности?

Я тут участвую в ее цирке, а она ведет себя так, будто я ей должен.

Качаю головой, но смеюсь. Меня вставляет.

— Так, что еще? Зовут меня Марина Любимова, мне двадцать семь лет. Работаю на удаленке, дома пишу отчеты для компаний. Что еще? — задумывается.

— Любимова? — переспрашиваю я.

— Да. Что не так с моей фамилией? — возмущенно сдувает упавшие волосы с лица.

— Любимова, — повторяю. — Хорошая фамилия, Монро.

— Ах да, при маме не называй меня Монро. Она этого не любит, — кривит губами.

— Почему?

— О, там целая лекция о том, как влияет карма мертвой актрисы на мою судьбу, — закатывает глаза.

— Ясно.

Мама у нас тоже с прибабахом. Весело, по ходу, будет.

Подъезжаем к аэропорту. Паркуемся. Выходим. Мне, в принципе, весело, а вот Марина нервничает, постоянно кусая губы. Спотыкается на ровном месте, подхватываю ее.

— Держись, — подставляю предплечье. Цепляется за меня, сжимая. — Да прекрати так переживать. Я буду идеальным мужем, — усмехаюсь. — Тебе понравится. Расслабься и получай удовольствие, Любимова. Да начнется игра! — с триумфом произношу.

Я уложу тебя в свою кровать. Ты так мне задолжаешь.

Глава 13

Марина

— Вот они, — шепчу Богдану, указывая глазами на мать, которая забирает багаж. Помогает ей мужчина. Это явно мой немецкий «суженый». Надо признать, в жизни он лучше, чем на фото. Да, не красавец. Да, с той же козлиной бородкой. Но ухоженный, выглаженный и опрятный, что несвойственно для немецкого менталитета. Но это всё равно не вызывает у меня желания отдаться ему, как жаждет моя мать.

Кстати, о маме. Сейчас я поставлю ее в очень неудобное положение.

Ну а как она хотела?

Надо не просто слушать дочь, а слышать. Будет ей уроком. Прививкой от вмешательства в мою жизнь.

Прости, мамочка. Я тебя очень сильно люблю. Но так надо.

Глубоко втягиваю воздух, сжимая руку Богдана крепче, когда мама идет в мою сторону.

— Как зовут тещу? — шепотом интересуется у меня Богдан.

Ах да, совсем забыла его просветить. Да я всё забыла. Времени не было совсем. Я и про Бережного ничего не знаю. Чувствую, мама расколет нас в шесть секунд.

— Лаура Эдуардовна, — шепчу ему в ответ, натягивая улыбку и заглядывая в распахнутые глаза матери, которая смотрит на то, как я вцепилась в руку совершенно незнакомого ей мужика.

— Час от часу не легче, — вздыхает Богдан. — Лаура Альбертовна, — повторяет.

— Эдуардовна, — нервно поправляю его я.

Замолкаем, поскольку мама с Альбертом подходят к нам. Перевожу взгляд на сумку в маминых руках, а там сидит Томи, ее пес породы мопс.

Боже, бедная собака, какой стресс тащить его с собой в такую даль. Томи тяжело дышит, хрюкая. Такая особенность у этой породы. Богдан переводит на собаку удивлённый взгляд. А я натягиваю улыбку еще шире. Щеки сейчас треснут.

— Привет, — произношу я, посматривая на Альберта, который тоже смотрит, как я вцепилась в Богдана.

— Доброе утро, — ошарашенно отвечает мама. — А что происходит? — интересуется, указывая глазами на Богдана.

— Зна… — не успеваю договорить.

— Доброе утро, Лаура Альбертовна, — с улыбкой произносит Богдан.

— Эдуардовна, — недовольно поправляет она его, смотря на меня с осуждением. Словно я бомжа притащила. Богдан, между прочим, выглядит очень даже