А толстый ковролин еще и неплохо глушил шаги. Открывание двери я услышал, а вот дальнейший путь вошедшего — нет. Пока на столике передо мной не звякнуло металлом. Небольшой белый ключик — и я даже знаю, что конкретно им открывают. Наручники типа БРС, вот как раз те, что сейчас у меня на запястьях.

— Не боитесь?

— Я-то? — коротко хохотнул вошедший. — Не, совершенно не боюсь.

Основания для такого заявления у него были очень весомые. Килограмм так за сто, причем совсем не «пивного пуза». Рост за два метра, «косая сажень» в плечах, на которых майорские погоны смотрелись как игрушечные, уставная короткая стрижка и улыбка — вполне искренняя, не вымученная. Или он актер хороший, или… к слову, он и похож бы на какого-то актера, только вот фамилию я забыл — как и многое из прошлой, до Катаклизма, жизни.

— Как насчет кофе?

— Лавандовый раф можно?

Уже приготовившийся жать на кнопки аппарата майор на пару секунд натуральным образом завис… и снова расхохотался.

— Уел, да. Но учти, если очень захочется, мы и такое можем. Сложно, но можно.

— Вот уж в чем не сомневаюсь, товарищ майор, так это в ваших возможностях.

— Можно просто «Семен», — майор сел напротив, колени разведены в сторону, ладони развёрнуты, взгляд заинтересованный… «открытая поза», все как в учебнике.

— Случайно не Слепаков? — я, наконец, вспомнил фамилию стендап-комика с похожими внешними данными.

— Случайно даже не родственники. Хотя, не буду отрицать, был момент, когда раздумывал, не податься ли по стопам тезки в шоу-бизнес. Говорят, платят… платили там куда больше, а нервов трепали куда меньше.

Мне захотелось брякнуть: «у вас и тут с восторженными слушателями проблем нет», но я вовремя прикусил язык. Глупо лишний раз дергать за уши медведя, особенно когда ты у него в берлоге. Косолапые — звери опасные.

— Итак, — Семен вроде бы оставался все таким же улыбчиво-благожелательным, но в голосе явственно прозвучало что-то металлическое… почти как лязг наручников, которые я только что снял, — как ты отлично понимаешь, у нас к вашей парочке есть несколько вопросов. Больших таких. Начиная с тех ППШ, которые вы продавали кому попало… а заканчивая Васильковым и его матросом. И, — майор вскинул руку, — протоколы допроса я читал, так что повторять не надо. Особенно не надо выгораживать Юлию Михайловну. В убийстве матроса с яхты она чистосердечно призналась. Причем в обстоятельствах, которые на самозащиту в состоянии аффекта уже никак не натянуть. Он ведь уже в воде был, верно?

— Мудак он был, — нехотя ответил я. — Как и ваш Васильков.

— Возможно, — легко согласился майор. — Но знаете, как у нас говорят? «В нашей работе нет отбросов, есть только кадры». И некоторые мои коллеги считали покойного Василькова перспективным для своих планов. А вы его бах — и сняли с доски. Теперь им планы корректировать, а это время, нервы… обидно людям, понимаете.

— Понимаю и даже в чем-то сочувствую. Знал бы заранее…

— Неужели не стал бы стрелять?

— Не стал бы связываться.

— Мысль разумная, но запоздалая. Фарш уже назад не провернуть. Но, — Семен чуть подался вперед, — если удастся убедить, что вы сможете компенсировать ущерб… я что-то смешное сказал?

Улыбку я почти сразу согнал с лица, но взгляд у майора был цепкий — успел заметить.

— Стадия торга. Понятно же было, что раз нас к стенке с ходу не поставили, то будут пытаться как-то играть. А стадию предварительных ласк можно было и пропустить. И я не юная восьмиклассница на первом свидании, да и вообще…

— Но с бизнесом у тебя дела не очень шли даже до Катаклизма, верно? Не любишь торговаться, Карл?

Наверное, по его хитрым психологическим схемам это напоминание должно было меня задеть, вывести из равновесия и все такое. Эх, майор… знал бы ты, насколько это мне все похер… и тогда и, тем более, сейчас.

Когда-то все было по-другому. Были планы, мечты… работа, которая не просто нравилась — была частью смысла жизни. А рядом были люди, этом смысл разделявшие. Но… всегда есть это проклятое «но».

С другой стороны, если подумать, я тогда еще легко отделался. Ну да, новым Сэмом Кольтом илиГастоном Глоком не стал. Зато жив и относительно здоров. А в бизнесе всякое бывает.

К тому же обогатился пусть и не деньгами, а жизненным опытом. На тему, что человеческие отношения и прочее, это совершенно не мое, мне лучше возиться с железками.

— Людей я не люблю. Мизантропия, слышали про такое?

— Даже так? А как в это мировоззрение вписывается Юля?

— А мы с ней сошлись на почве симпатии к домашним животным, — сообщил я.

Чистая правда. Не вся, правда и там вообще много нюансов. Но если совсем кратко, именно так все и было. Наши странные и сложные отношения начались… ну да, с двух больших пакетов кошачьего корма. Роял канин, упаковки десять плюс два, как сейчас помню.

Как и все остальное. Серо-свинцовое небо над головой. Черные поля в белых пятнах. Снег уже выпал, необычно ранний, но по большей части растаял, превратив грунтовые дороги в непролазное месиво. Стаи воронья — везде, иногда хотелось начать стрелять просто чтобы заглушить их постоянное кар-кар-кар! Существа, еще недавно бывшие людьми, а еще существа, внешне человеческий облик сохранившие, но, по сути, ставшие хуже зверей. Первые были быстрыми и живучими, вторых было труднее распознать.

И в этом черно-белом плохом кино взгляд вдруг зацепился за цветное пятно. Просто вязаная шапка, смешная, дурацкая… но не будь её, я бы в тот день наверняка просто прошёл мимо.

— Понятно. Ну а что скажете… — майор сделал паузу, — про людей, устроивших Катаклизм?

— Что это не люди! — не задумываясь, ответил я. — И даже не