— Я! И дочь герцога! Такого не бывает! — Говорил я, добросовестно выпучивая глаза, — А почему не вы? Чем вы хуже меня? Не желаете себя попробовать в качестве жениха, сделав предложение дочери герцога? Вы всё ещё вполне в форме, — слегка под троллил я мужика лет тридцати пяти, с уже заметным пивным брюшком.

Под смешки соседей он постарался втянуть живот и выпятить грудь, но получилось у него откровенно плохо, отчего его коллеги выдали ещё один взрыв смеха.

— Это правда, что у вас есть конкубина? — задала мне вопрос дама в возрасте, с землисто-желтоватым оттенком лица.

— Совершенно верно. Она очень приятна в общении и обладает редкими талантами, которые мало присущи женщинам, — ответил я, широко улыбаясь.

— Какими, например? — не унималась эта особа.

— В отличии от вас, она не лезет в душу, — ответил я, всё так же улыбаясь, и дал знак следующему писаке, уже готовому задать свой вопрос.

— Сколько денег ваш отряд заработал? — задал он мне тот вопрос, которого я долго ждал.

— Точной цифры я сейчас не назову так как многое ещё не реализовано, но могу сказать, что любой член отряда, а не стоит забывать, что многие из них простые студенты Академии Белговорт, уже могут считать себя состоятельными людьми. Понятно, что такая размытая формулировка вас вряд ли устроит, поэтому скажу иначе — минимальные выплаты для магов, а я сейчас говорю именно про студентов, уже превышают восемь тысяч золотых, но у нас имеется очень много трофеев, которые мы попросту ещё не успели продать. Не исключено, что наши студенты в итоге получат по двенадцать тысяч золотых, а то и больше.

— А сколько заработаете вы?

— Скорей всего, ещё больше, — максимально мило улыбнулся я в ответ, чтобы скрыть его истинный смысл, — Собственно, в этом и заключаются риски организаторов. Как одному из командиров отряда, мне пришлось изрядно вкладываться деньгами и идеями, чтобы наш отряд стал отрядом, а не кучкой авантюристов, желающих подзаработать, если повезёт. Мы немало вложили в подготовку и оборудование и, надеюсь, вскоре Академия Белговорт объективно оценит наш боевой опыт и вычленит все составляющие успеха, предав их гласности, в виде печатного издания.

— Полагаете, ваш опыт настолько ценен, что ради него типографии решаться на книгу?

— Думаю, да. И даже готов предсказать, что это будет самая дорогая из всех издаваемых книг на сегодняшний день. Сами подумайте — готовы ли вы будете купить полноценную инструкцию о том, как можно выжить в Проклятых Землях, заработав при этом целое состояние, которого хватит на всю оставшуюся жизнь?

— Кхм-м… Ну, с такой точки зрения я этот вопрос не рассматривал, — сокрушённо признался журналист.

— Видимо потому, что у вас зарплата хорошая. Настолько, что десять — двенадцать тысяч золотых не стоят того, чтобы сменить свой жизненный уклад, — наивно хлопая глазами, продолжил я свою игру.

Журналюги сначала охотно заржали, а потом, переглядываясь, о чём-то сильно призадумались и больше особо ко мне не лезли, задавая вопросы уже без подвохов.

— А правда, что перед тем, как прибыть на банкет, вы разгромили одно из столичных заведений? — уже под самый конец встречи вновь вылез тот, с пивным брюшком.

— Вы имеете в виду бордель, где продавали детей? — уточнил я, вызвав всеобщее оживление среди пишущей братии.

— Скорей всего.

— В этом заключается моя прямая служебная обязанность. Как старший следователь Инквизиции по особо важным делам я уполномочен вести борьбу с таким постыдным явлением, как детская проституция, — пожал я плечами и многозначительно постучал пальцем по значку Инквизиции, — Должен заметить, что сам процесс борьбы только начался и в основном мы собираем сведения про такие заведения.

— Тогда почему вы вдруг решили вмешаться в этом конкретном случае?

— Две девочки, из благородных, были выставлены на обзор перед аукционом, — покачался я с ноги на пятки, задумчиво глянув в потолок, — Я чту богиню Релти. Она бы точно не одобрила, надумай я пройти мимо и оставить столь вопиющий случай без внимания.

Вроде бы всего пара движений, но моя маленькая секундная пантомима сказала журналистам больше, чем слова. Заставила проникнуться совершенно иным взглядом на происходящее и придало новый смысл моему налёту на бордель.

— Вы хотите сказать, что Инквизиция будет искоренять подобный вид проституции?

— К сожалению, это не мгновенный процесс. К примеру, сначала потребуется организовать не одну сотню мест на каторге, которых сейчас не так уж и много. Опять же, приюты для детей нужны будут… Зато потом… Но это пока давайте оставим без комментариев.

Хех… Бывают случаи, когда недосказанность говорит больше, чем любые слова. Вот и сейчас журналисты замерли, а потом быстро-быстро что-то начали строчить в своих блокнотах.

На этом общение с представителями прессы я решил закончить. Недаром же говорилось в одном известном советском фильме, что лучше всего запоминается последнее предложение.

— Отчего ты так долго? О чём они спрашивали? — встретила меня Юлиана градом вопросов, которые следовали один за другим.

Я уж совсем было хотел отшутиться, но быстренько передумал.

Юмор переводит людей в более доверительную сферу общения, а мне явно стоит держать дочку герцога на расстоянии. Слишком уж часто она начала поглядывать в мою сторону. Мне столь близкие отношения ничего хорошего не принесут, зато неприятностей можно огрести по самое не балуй.

Так что ответил я ей коротко и по существу, не вдаваясь в лирику и не отпуская шуточек. Похоже, Юлиана была удивлена, хоть и постаралась не показать вида. А тут и слуга от герцога примчался, чтобы сообщить, что Его Сиятельство приглашает меня на чай в малую гостиную. Очень вовремя, так как Юлиана явно желала продолжить разговор, чего мне никак не хотелось.

— Ларри, давно хотел у тебя спросить, а что ты думаешь про майри? — встретил меня герцог вопросом в лоб, мимолётным жестом предлагая мне занять место напротив него за небольшим чайным столом.

— Мне они нравятся, Ваше Сиятельство, — довольно спокойно ответил я, усаживаясь за стол.

Надеюсь, моя маска спокойствия выдержала и Орейро не заметил смятения у меня на лице.

— Не расскажешь, чем именно?

— Они надёжные деловые партнёры и у них красивые девушки, — пожал я