Несомненно, многие женщины были по уши влюблены в этих мужчин, и не поймите меня неправильно, я понимала почему. Мои кузены были красивы, а их сестры? Вау. Восхитительны.

Макс заметил девушек позади меня.

— О, черт, — сказал он дразняще. — Их много.

Оба мужчины приветствовали девушек объятиями и поцелуями, заставив их затаить дыхание, и по какой-то неизвестной причине, когда Макс поцеловал Мину в щеку и назвал ее «малышка», ее щеки покраснели, и она захихикала. Громко.

Братья сопроводили нас наверх, в эксклюзивную, закрытую часть клуба, и когда подошла белый кролик в прозрачных белых колготках и на каблуках, с бакенбардами и всем остальным, Ник сказал ей:

— Кэрри, эти девушки — семья.

Кэрри, казалось, поняла, что это значит, потому что улыбнулась, а затем склонила голову.

— Да, мистер Леоков.

— Мне жаль покидать вас, но мне нужно позаботиться о кое-каком дерьме. Спокойной ночи, дамы, и, если я вам для чего-нибудь понадоблюсь… — Ник указал на высокую светловолосую барменшу, — …скажи шерифу, и она даст мне знать. Хорошо?

Ник и Макс попрощались, и дружелюбная официантка спросила:

— Что я могу предложить вам выпить?

Мы болтали о нашем заказе и, когда женщина вернулась с нашими шотами, я достала бумажник. Положив руку в шелковой перчатке на мою, Кэрри многозначительно улыбнулась.

— Семья не платит, мэм.

Мы не платим?

Девочки замолчали, а затем Кара спросила:

— Серьезно?

— Да. — Симпатичная официантка сдержала смех.

Тут же Кара наклонилась вперед и заявила:

— Тогда мне понадобятся еще два раунда этих штуковин.

Я хлопнула ее по руке.

— Нет, тебе не нужно. — Я повернулся к Кэрри. — Она больше не хочет.

Но официантка только подмигнула мне, а потом ответила Каре:

— Сейчас подойду.

Мы смотрели, как она уходит, и я повернулась, чтобы посмотреть на Кару. Зная, что ведет себя дерьмово, она развела руки, само воплощение невинности, и усмехнулась.

— Что?

— Ты невероятная, — пробормотала я, и она взяла стакан, опрокинула его с ухмылкой и поморщилась. Ей повезло, что я любила ее. Быстро сфотографировав ее, я отправила снимок мужчине, который ее не заслуживал, потом поставила рюмку перед Миной, затем перед Аникой. — Пейте, дамы, и ни о чем не беспокойтесь. Я сегодня дежурю, и обещаю, что буду держать ваши волосы подальше от ваших лиц, пока вы будете блевать.

Кара приложила руку к сердцу и фыркнула.

— А еще говорят, что рыцарство мертво.

Аника не нуждалась в дальнейшем поощрении. С нетерпеливой улыбкой она залпом опрокинула шот, затем поморщилась.

— Мне уже лучше.

Не желая отставать, Мина осушила стакан, поморщилась, а затем кашлянула.

— Мне тоже.

Телефон завибрировал в моей руке.

Алессио: Может, ты, бл*дь, уже прекратишь?

Я хмыкнула про себя.

Я: Нет <3

Еще одна серия шотов была выпита, и на этот раз я была совершенно счастлива сидеть сложа руки и смотреть, как мои девочки прекрасно проводят время. Я хотела бы, чтобы мы жили в мире, где четырем женщинам, одетым так же, как мы, выпивающим и хорошо проводящим время, можно было гарантировать их безопасность, но слишком часто женщин обвиняли в том, что с ними случалось, когда они находились под влиянием алкоголя, используя то, во что они были одеты, в качестве оправдания.

Сегодня я буду их часовым.

— Итак, Аника, — сразу же приступила к делу Кара, озорно глядя через кабинку. — Ты сейчас положила глаз на кого-нибудь?

Щечки Аники красиво покраснели, и когда она взяла еще один шот, я подумала, что она не собирается отвечать на этот вопрос. Но она сделала глоток как босс, затем со стуком поставила стакан на стол и прохрипела.

— Есть один парень. Был один парень.

Мои уши навострились. Это очень быстро привлекло мое внимание.

— Кто? — немедленно вырвалось у меня изо рта, и это вырвалось громко.

Аника пожала плечами, словно сожалея о своем признании.

— Это неважно. — Она издала легкий смешок, но в нем не было юмора. — Это не имеет значения. Я все испортила. Слишком долго ждала. Я ему больше не нужна.

Хм?

Это было неправдоподобно.

Аника идеальная женщина. Она любящая и нежная. Я буквально видела, как мужчины из кожи вон лезли, лишь бы удостоиться секунды ее внимания. Но, конечно, она оставалась скромной. Это чертовски расстраивало, что она понятия не имела о своей привлекательности.

Иногда она была настолько невнимательной, что это причиняло боль.

Мина в замешательстве нахмурилась.

— Ты умная, красивая и верная. Как он может не хотеть тебя?

В этот момент Аника с горечью ответила:

— Лев не хотел меня, — тут же на ее лице застыло выражение ошеломленного удивления, и она приоткрыла рот. — Мина, я…

Мой мозг хлопнул рукой по рту, чтобы заглушить вырвавшийся воющий крик.

О, нет.

Она не просто так сказала.

Но Мина, святая, просто отмахнулась от нее.

— Мы не говорим о Льве. Мы говорим о твоем неуловимом кавалере. Ты сказала, что он больше не хочет тебя. Это означает, что он сделал это в какой-то момент. — Она осторожно спросила — Что-то изменилось?

— Да. — Любопытство всегда было моей слабостью. Я повернулась всем телом к Анике. — Что изменилось?

Алкоголь расслабил ее. Ее брови нахмурились, а губы опустились, выражение лица было полно сожаления.

— Я сказала ему кое-что. То, что, я думала, хотела в то время, но я не имела это в виду. Думаю, я сказала то, что сказала, потому что боялась его напористости, и теперь у меня нет второго шанса. — Она пожала плечами, и неуверенная улыбка тронула ее губы. — Мы не можем вернуть все назад.

Нет. Это не могло закончиться до того, как началось. Аника была солнечным светом и радостью, и она заслуживала счастья.

— Я отказываюсь верить, что ты ничего не можешь сделать, — заявила я, наклоняясь.

Еще одна порция шотов опустела, и Аника облизала губы, медленно моргая, пока ликер делал свое дело.

— Поверьте мне. Это закончилось. Он пытался, он боролся, и все, что я делала, это отвергала его снова и снова. А этот парень, — она посмотрела на каждую из нас, — он не из тех, кто прощает и забывает.

— Кто он? — спросила я, любопытство