Этот момент и стал переломным в моей жизни.

Я остановился у мастерской, припарковал машину, набрал записанный отдельно номер телефона и договорился о встрече. Ждать оставалось полчаса, и, чтобы скоротать время, я решил зайти в ближайшую забегаловку, выпить чашку кофе.

— Руслан? Забарский? Твою за ногу, Русик, вот так встреча! — раздалось совсем рядом, и я удивленно обернулся.

Я слишком давно уехал из города, чтобы надеяться на то, что меня кто-то узнает и вспомнит. Но, видимо, ошибался.

Рядом с входом в кафе стоял мужчина чуть выше среднего роста, плотный, я бы даже сказал упитанный — небольшой живот уже проглядывал под рубашкой.

Светлые волосы, белесые брови, нос картошкой и тонкие губы на круглом лице с рыжей щетиной.

Я силился вспомнить, кто это мог быть, но интуиция упрямо молчала. Да и память стерла многие воспоминания из прошлого, записав поверх слишком много новых лиц из моей нынешней жизни.

— Черт, это же ты, точно! Изменился. Я тебя только по родинке на щеке вычислил. А так бы точно мимо прошел, — продолжил он.

— Тебя тоже не узнать, — задумчиво пробормотал в ответ, силясь применить его образ хоть к какой-либо из всплывающих в памяти фигур.

— Тебя каким ветром к нам занесло? Надолго? Ты же вроде в столице обосновался плотно, я слышал. Зайдем, побеседуем о жизни? — кивнул в сторону забегаловки. — А то правда, столько лет не виделись. Пропустим по рюмочке чая?

— Пойдем, — пожал плечами.

Тем более сам туда направлялся.

Мы выбрали крайний столик у окна, я заказал чашку кофе, мой старый забытый знакомый полноценный обед и напиток с градусами, хотя стрелка часов не доползла даже до полудня.

— Надо же, как время летит. Еще, кажется, вчера мы ходили в девятый класс, сбегали с уроков, курили за туалетом.

— Смутно, — признался честно.

— А я вот до сих пор помню, как ты мне нос за химичку разбил. Хорошо помню. Хоть и сам виноват был, да, — ухмыльнулся он, откидываясь на спинку пластикового стула.

— Артюхин! — осенило враз, и память выплюнула картинку тощего отличника с вечно сальными длинными волосами, бегающими глазками, паскудно продажным характером и заслуженным званием первого стукача в классе.

Историю с преподавателем химии, как ни странно, я не забыл. Артюхин всячески пытался выслужиться перед нашим сформировавшимся мужским костяком класса и часто исполнял роль шестерки, но своим его так и не признавали.

Дело было уже в старших классах, к нам в школу пришла молоденькая учительница, сразу после института. Юная, милая, добрая. Многие из пацанов начали пытаться обратить на себя ее внимание, кто-то откровенно намекал, но черту не переходили.

Химичка игнорировала всех, и вскоре большая часть поклонников успокоилась.

Вот тогда Артюхин и решил воспользоваться моментом, что-то доказывая черт пойми кому.

Что на самом деле произошло, мы так и не поняли, но скандал получился на всю школу. Учителя увезли на скорой, а с Артюхиным разбирались в кабинете директора. Оказалось, девушка была беременна, на малом сроке, и после настойчивой попытки ученика сблизиться загремела в больницу на несколько месяцев с угрозой выкидыша.

А нам дали старую маразматичку, которая вместо знаний весь урок пилила нам мозги, отыгрываясь за свои жизненные неудачи, и целенаправленно занижала оценки.

После этого мы и подретушировали личико виновного, воздав ему по заслугам: и за страдания нового учителя, и за несносный характер старого.

— Да-а, сколько лет, сколько зим! Но я все равно рад встрече. Твое здоровье, — отсалютовал рюмкой одноклассник.

— Не рановато ли? — намекая не столько на ранний плотный обед, сколько на крепкий напиток с повышенным градусом в его руках.

— С чего вдруг? Имею право, я только что закончил дело, которое тянулось почти полгода. А ты чего отказываешься? Язвенник? — загоготал он сам же над своей шуткой.

— Я за рулем. И не сторонник алкоголя. Тебе тоже часто не советую, — отреагировал спокойно.

— А я и не часто. Но иногда душа требует. То работа, то проблемы, то жена чайной ложкой мозг выносит. Вот ты женат?

— Нет.

— А-а, — махнул он досадливо, опрокидывая стопку, — тогда мимо, — поморщился, закусывая кусочком мясной нарезки. — Тебе не понять, сколько трудов нужно вложить, чтобы из продажной бабской шкуры вылепить нормальную женщину. Не прочувствовать, так сказать, всей прелести совместного быта.

Я пригубил горячий кофе, вдыхая потрясающий насыщенный аромат.

— Что в твоем понимании означает "нормальная женщина"?

В школьные годы он всеми способами пытался привлечь внимание женского пола, ходил на всякие тусовки, даже как-то примыкал к субкультуре эмо, но все его усилия, увы, не приносили результатов. Что так или иначе породило в неопытной молодой голове негативный образ женского пола и предвзятое отношение.

Сейчас Артюхин изменился до неузнаваемости, превратившись из угловатого худого подростка с длинным жидким хвостиком волос во вполне солидного полноватого мужчину. С классической стрижкой и легким пренебрежением во взгляде.

Судя по его внешнему виду, одежде, марке телефона, можно было предположить, что он добился определенных высот и вполне неплохо устроился в жизни.

Даже женился вон.

Только как был женоненавистником, так, похоже, им и остался.

— Среди баб нормальных почти не осталось. Я тебе так скажу: если хочешь послушную жену, то выбирать надо, во-первых, из неиспорченных дев, во-вторых, из тех, кто статусом ниже. Лучше вообще из глубинки, — наливая вторую рюмку, филосовски-поучительным тоном начал одноклассник. — Хотя и это не гарантирует, что тебе повезет, но так все-таки шансы не нарваться на акулу выше. Я свою таким образом искал, и то… — Артюхин одним глотком опустошил рюмку, теперь уже не закусывая, отвернулся, выпуская воздух из легких сквозь зубы, и продолжил: — И то борзеть начала. Не могут без этого, понимаешь, Руслан? Натура у них такая — стервозная, сволочная. Бабская, одним словом. Они, если у них все в шоколаде, забывают, кому обязаны, начинают считать нас кошельками на ножках. Все дай да дай. Должен и должен. Да с какого звона я должен? Это она мне должна за все, что я для нее сделал! — распаляясь все больше, перешел он на повышенный тон. — За сытую жизнь, за то, что из грязи вытащил, а она?!

— Закусывай, — подсказал ему, глядя на то, как он налегает на алкоголь.

— А-а! — досадливо махнул рукой Артюхин, но советом пренебрегать не стал. — Вот знаешь, что эта змея на днях выкинула? Решила прикинуться обиженной, уехала ночевать к матери, довела бедную тещу так, что та с сердечным приступом в больницу загремела, и вернулась как ни в чем не бывало домой, — с полным ртом пробубнил он. — А? Как тебе?