Наступила тишина. Амир, оставшись наедине с Вел абсолютно равнодушно посмотрел на нее. Вообще он не злился и не ненавидел ее, но в те моменты, когда она вела себя слишком дерзко, терпеть ее выходки он не собирался.

— А ты можешь ничего не отдавать, — спокойно сказал Амир. Учитывая, что твои товарищи решили сами рассчитаться со мной, это уже даже больше, чем половина. Надеюсь, совесть не будет мучать тебя за то, что ты подставила их, чтобы только сохранить себе деньги.

Ушедшая в дом команда вернулась почти одновременно с одним общим мешком для денег. Когда они передали его Амиру, тот заглянул внутрь и лишь убедился в том, что это точно была сумма от них всех.

— Хорошо, — сказал Амир, поднимая взгляд на ожидавшую команду, — я больше вас не побеспокою.

Он уже было хотел развернуться и просто покинуть дом, как случайно встретился взглядом со жрицей. Девушка, почему-то жалостно смотревшая на него, своим видом невольно заставила вспомнить о том, что в этой команде она была единственной, кого еще не успела подчинить себе башня. Понимая это, Амир решил забросить наживку.

Развернувшись, он искоса взглянул на девушку и загадочно сказал:

— В прошлом жрецы, которых я видел, могли своей верой восстанавливать отрубленные части тела. Какое разочарование, что в башне ваши силы ограничены, верно?

— Что? — девушка от удивления округлила глаза.

Восстановление частей тела силой богини было даже уму непостижимо внутри башни. Чем выше ты поднимался, тем слабее была эта способность и тем сильнее было давление башни на тебя. Интересно, тогда насколько силен мог быть жрец, рожденный и воспитанный на высших этажах башни, если он выйдет во внешний мир?

Больше ничего не сказав, Амир развернулся и уверенно покинул это место. Он прошел через весь дом, чтобы снова оказаться на пороге и наконец-то вышел на узкую городскую улочку, пролегавшую между жилыми домами.

На глаза сразу же попались фигуры собравшихся в группы соседей. Кто-то стоял прямо на улице, кто-то подглядывал из переулков, а кто-то ожидал внутри своих домов. И причина, почему они стояли тут, Амиру уже была понятна. Вряд ли бы кто-то из бывших покорителей не смог почувствовать столь давящую ауру, что он использовал. Наверное, именно это и привлекло больше всего внимания. Правда, почему-то не заставило вмешаться в конфликт.

«Кажется, теперь я понял, — размышлял про себя Амир, всматриваясь в разочарованные и недовольные взгляды прохожих. — Они специально подсказали мне, где находится дом этих ребят. Территорий в городе не хватает, людям приходится уживаться буквально на головах друг у друга. Поэтому, если кто-то из старожилов умирает, освобождается место».

Это осознание внезапно вызвало улыбку. Амир никогда не был постоянным жителем в какой бы то ни было зеленой зоне, поэтому и многие проблемы башни до сих пор были неизвестны ему. Осознание этого почему-то даже смешило.

Внезапно из-за спины прозвучал крик:

— Подождите! — Амир оглянулся, уже догадываясь, кто его звал, и увидел девушку в рясе, которая бежала к нему и уже тяжело дышала. Когда жрица затормозила, не теряя решимости она почти воскликнула: — Я хочу узнать! О чем вы говорили тогда?

Амир загадочно посмотрел на нее. Человек, порабощенный башней, не стал бы прислушиваться к его словам, ведь они были связаны со внешним миром. Но она все же прислушалась и заинтересовалась ими. Это могло значить только одно.

— Мне вот интересно, — задумчиво заговорил Амир. — На кой черт ты поперлась с ними выше, если башня еще не промыла тебе голову? Должна же была осознавать опасность?

— О чем вы? — растерянно прошептала жрица.

— А ты не заметила, что в какой-то момент твои друзья стали слишком одержимы идеей подняться на вершину?

Девушка замолчала. Теперь, когда Амир смотрел на нее, он понимал, что она была на год или два моложе мечницы. Подросток — не более. Длинные светлые волосы, миниатюрное телосложение, еще немного детские и наивные черты лица — она точно была не пригодна для тяжелых походов.

— Башня — это место, в котором ты родилась, — отвечал Амир. — Но, поверь, это самый настоящий ад, где постепенно тебе промываются мозги. Быть может поэтому силы жрецов здесь в десятки раз слабее, чем снаружи?

— Ты говоришь правду? — Девушка недоверчиво хмурилась. — Снаружи есть мир?

Ее вопрос удивил Амира настолько, что на мгновение он замолчал. Осознав, что она не шутила, полушепотом он спросил:

— Все настолько плохо?

— Я знаю о чем ты думаешь! — недовольно воскликнула жрица. — Для таких, как ты, кто видел внешний мир, это может быть глупый вопрос. Но я родилась и всю жизнь прожила на сто пятидесятом. Мне ни спуститься, ни подняться в одиночку невозможно. Поэтому я и спрашиваю! То, что ты говоришь, правда? В этом мире существует место, вне стен башни?

— Конечно существует.

Ее губы, так и не сомкнувшись, замерли, а руки задрожали. Она точно впервые для себя поверила в то, что где-то существовало место, непохожее на башню. И это поражало Амира еще больше.

— Понятно, — тихо ответила жрица, опуская взгляд, — спасибо.

По ее печально улыбке Амир уже что-то начинал подозревать. Она выглядела, как разочарованный человек. И, возможно, связано было это с тем, что она сама понимала свою ограниченность. Словно лягушонок, проживший в колодце, она не могла выбраться за пределы города. Все люди шли только наверх, возможно, поэтому и она решила пойти туда. Это все равно лучше, чем сидеть на месте.

Понимая, о чем думала девушка, Амир спросил:

— Ты все же решила остаться?

— Я хочу все же еще раз поговорить со своими друзьями. — Глубоко вздохнув, жрица приподняла голову и почему-то улыбнулась. — Вы спросили почему я пошла за ними? Потому что они мои друзья. Я не могу бросить их, не попытавшись спасти.

Ее слова удивляли еще больше. После них Амир невольно вспомнил о своей команде и осознал, что он, в отличие от нее, очень быстро отрекся от них. Однако, даже осознавая, что он оставил своих товарищей на верную гибель, вины Амир не испытывал. Уговорить того, кто преодолел столько этажей — просто невозможно. Иначе для этих людей это будет означать, что целые десятки своих лет они потратили в пустую.

«Хорошая девчушка, — подумал он, смотря вслед убегавшей девичьей фигуре. — Родители, которые воспитали ее, молодцы. Не даром жрецами назывались. Правда, то, что они когда-то пошли в башню, означает, что это место искусило и их».

Снова развернувшись, Амир глубоко вздохнул и двинулся дальше. Мысль о родителях этой жрицы воскресила неприятные воспоминания о прошлом. Ведь он же