Аня грустно улыбнулась. — Практично так.

— Возможно, дело не в практичности.

— Что ты имеешь в виду?

— Сны хоть раз ошибались?

— Не помню такого. Разве что странные иногда были. Прямо как тогда с вами, в комнате за «Серой Дверью», где вы судили мёртвого, — она вздрогнула. — Жутковато выглядело. Но это же неправда была?

Я положил руку ей на плечо. — Ань, у тебя удивительный дар. Если он помогает тебе сохранить надежду, то продолжай ему доверять.

— Хочешь сказать, что папа и Лёша могут быть живы? — в её глазах появился огонёк надежды.

— Хочу сказать, что пока мы не увидим их, с ними может быть что угодно.

— Но море не отдаёт пропавших в нём.

— Мы — Кальмаровы, а Кальмар видит всё в морских глубинах. Ему лучше знать, что там в море. И что-то он ни разу не говорил мне, что отец или Лёша затонули.

Аня задумалась, а потом кивнула.

— Я поняла, брат. Значит никакого отчаяния!

— Вот это правильно, — я улыбнулся и встал. — А свои сны записывай, это может пригодиться в дальнейшем.

— Да! — она бросилась на меня с объятиями. — Спасибо, Ярик! За всё!

— Всегда пожалуйста, сестрёнка, — обнял я её в ответ.

Но добраться до своих покоев для работы с макром мне было не суждено. Прямо у двери меня перехватил Филарет.

— Господин, к вам пожаловали гости из Владивостока.

— Какие?

Я же никого не звал!

— Они представились сотрудниками больницы, которую вы спасли. Ждут у входа. Желаете встретить?

— По какому поводу?

— Некий Кацураги заявил, что это ваш личный, но очень важный разговор.

Ах, вот оно что.

Но зачем?

Через пару минут я сидел в гостиной. А напротив меня двое моих недавних знакомых.

Девушка медсестра — Елизавета, которую я спас её первой. Она сидела, обняв плечи, и мелко подрагивала. Вся вымокла под идущим на улице ливнем.

На кухне уже заваривали чай для согрева.

А в соседнем кресле сидел невозмутимый целитель — Кацураги Тендо. Такой же мокрый, но спокойный, словно изваяние.

После обмена приветствиями я спросил: — Итак, зачем прибыли?

— Господин Кальмаров. Сегодня я рискнул всем, чтобы поговорить с вами, — заговорил Кацураги. — Все пациенты нашей больницы выписались сегодня утром. Каждый из тех, на кого пало проклятье.

— Да, оно же избавляет от всех телесных травм, — пожал я плечами. — Вы пришли, чтобы рассказать это?

— Нет, господин. Я хочу предложить вам вместе со мной создать панацею — лекарство от всех болезней.

Глава 7

Тут меня осенило.

— Вы хотите использовать «Красное Безумие» для исцеления людей, — озвучил я очевидную мысль.

— Да, господин Кальмаров. А после исцеления «Безумием» вы будете исцелять людей уже от него. Я уверен, что у нас всё получится. В больнице был не обычный штамм «Безумия», а его ускоренная версия. Люди заражались за минуты и приходили в себя за часы после того, как вы их исцелили. Точнее…

Он прищурился и добавил: — Точнее — избавились от источника, который поддерживал болезнь в пациентах.

Я хмыкнул.

Кажется, мой маленький секрет исцеления был обнаружен. Впрочем, это было неизбежно, учитывая что с большинством заражённых я даже не виделся, но каким-то образом смог вылечить.

Вопрос «как?» должен был возникнуть у любого целителя.

— Всё так, — не стал спорить я.

— Я так и знал, — он улыбнулся немного странной и даже безумной улыбкой. — Знал, что это не обычная болезнь! Слишко много странностей даже для болезни магического происхождения. Это ведь не вирус, а проклятье, да⁈

Но вот на это я прямо отвечать не стал.

— Перед тем как мы перейдём к делу, нужно решить ряд вопросов. Во-первых, я не знаю, как заражать людей «Безумием». Так что если вы ищете этот секрет здесь, то поспешу вас разочаровать. Во-вторых, я вижу вас второй раз в жизни. И едва ли могу доверять настолько, чтобы раскрывать все секреты своего метода.

— Господин Кальмаров! — он резко встал с серьёзным лицом. — Я нисколько не претендую на ваш секрет! Более того, можете вообще не посвящать меня в него. Для моей задумки этого не потребуется!

— Тогда я внимательно слушаю, — я откинулся на спинку кресла.

Приоткрылась дверь. Служанка принесла на подносе три чашки с горячем чаем, расставила их и вручила трясущейся Лизе тёплый плед. После чего поспешно удалилась.

— Только присядьте, для начала, — велел я.

Кацураги нахмурился, но вернулся на место. — Вкратце я уже объяснил свою задумку. Но для её реализации мне нужно выяснить, каким образом людей заражают или… точнее сказать — проклинают. Руководящие целители Владивостока сегодня собрали экстренное собрание, чтобы узнать этот секрет. Но я хочу сделать это раньше!

— И поэтому вы пришли ко мне, — я наклонил голову набок, внимательно рассматривая Кацураги.

Он не выглядел как лжец.

Зато он мог чувствовать силу проклятья, его концентрацию и, видимо, изучал его вне рамок своей работы. Эдакий учёный, который хочет признания.

И я мог дать его ему.

— Да, господин Кальмаров. Объединив усилия, мы сможем создать панацею. Я уже знаю, как разгадать секрет заражения «Красным Безумием». Но для этого мне потребуется лаборатория и материалы для исследования.

Лаборатория — это деньги.

Материалы — это проклятье во всех его вариациях, включая макры и даже заражённых. И, например, проклятую жемчужину Себастьяна.

И если с деньгами сейчас было напряжённо. То вот материалами я был готов поделиться. Но сначала…

— Вы должны понимать, господин Кацураги, что если я соглашусь — мы станем мишенью номер один для всех целителей России. А среди них есть весьма влиятельные кланы. Им крайне невыгодно, чтобы кто-то сделал прорыв в медицине, который оставит их без огромных доходов. И если я выкручусь, то вот вы… сильно рискуете своей жизнью.

— Я готов пойти на это, — его глаза сверкнули решимостью. — Спасать людей — это смысл всей моей жизни. И если я умру на этом пути, то сделаю это с честью.

Истинный самурай!

— В таком случае, давайте обсудим условия. Вы состоите в клане?

— Нет, господин Кальмаров. Мои родители когда-то состояли в одном из японских кланов. Но после ожесточённой междоусобицы, в которой они и их союзники потерпели поражение, родители