«Они это предвидели. Предвидели заранее, что бы мне теперь ни плели. Они знают больше, чем говорят» — вот о чем думает Ларедо.

Он отрывается от экрана, под ложечкой сосет: вертолет спускается. Сидящий напротив колумбиец Де Сото стащил с себя доспехи и футболку, чтобы обтереть тело. Ларедо упирается взглядом в его смуглый торс.

— Есть новости, начальник? — насмешливо интересуется здоровяк.

— Мало.

— «Отсутствие новостей — хорошие новости», — выдает Де Сото, а Бюст лупит его по бицепсу; Ларедо подозревает, что ему самому подобный удар грозил бы вывихом плеча.

— Идем на посадку, — объявляет из застекленной кабины второй пилот.

Косой силуэт Башен KИO[5] в иллюминаторе напоминает небоскреб за секунду до обрушения. Искривленная архитектура падающего города. Ларедо, сам не зная зачем, вытирает запотевшее стекло, и теперь ему видны гордые тени четырех других финансовых башен, совершенно нелепых на фоне этого побежденного города. А потом Ларедо задает вопрос сидящему справа Лопе:

— Сколько у тебя знакомых этологов?

Лопе, страшный ацтекский идол, поворачивается к нему всем телом:

— Чего?

— Этологи. Знаешь, что это такое?

— Это вроде… народ в Турции? — включается Де Сото, и в первый момент Ларедо принимает его слова за шутку.

— Это кто вино пробует? — спрашивает Лопе.

— Ладно, я тоже ни одного не знаю, — признается Ларедо.

— Ты это к чему? — Бюст подается вперед. «Они с Мавром тут самые хитрые», — вычисляет Ларедо.

— Из любопытства, — туманно отвечает он.

Разумеется, никаких подробностей. Для них это не важно. Но Ларедо слышал слова Агирре и знает, что его шеф, возглавляющий Испанское отделение Европола, не из тех, кто интересуется всем на свете. «Не понимаю, как может быть причастен ко всему этому какой-то этолог». Сам Ларедо не произносил этого слова, а еще он уверен, что оно не возникало в их предыдущих разговорах с Агирре, когда речь заходила о веб-камерах.

— И в чем оно? — не унимается девушка, наклоняясь к нему, уперев локти в коленки; ее грудям тесно в футболке, но туда Ларедо смотреть не хочет.

Де Сото отвечает за него:

— В том, чтобы ты не задавала вопросов, прошмандовка.

— Заткнись, недоделанный.

Следует обмен тычками. У Ларедо такое ощущение, что в руке у него поводок, а на нем — пять неукротимых зверей и ему не хочется их отпускать. Сейчас они — его единственная гарантия.

Это как бросить камень в муравейник. Черные фигурки, ожидающие «Bell», расчищают площадку рядом с памятником Кальво Сотело. Место посадки заставляет Ларедо вспомнить о Гражданской войне. Конечно, все похоже. «Только еще хуже», — мысленно добавляет он.

Силы, из которых состоит двойной кордон, отделяющий площадь Кастилии от бульвара Кастельяна, — это четыре взвода СГО под командованием старшего инспектора Элорсы. Оборонительную линию усиливают несколько бронемашин VAMTAC и два бронетранспортера UR-416. Фары вращаются, и все похоже на безумную дискотеку под дождем. Бойцы выстроены в шеренги, все в касках, с форменными щитами, в бронежилетах. Сквозь щели своих доспехов они смотрят на пустынный бульвар Кастельяна. На этом горизонте не видно ничего плохого и ничего хорошего. Слышен лишь отдаленный вой сирен, теперь заглушенный лопастями вертолета, который опускается на площадь с грацией невесомого мастодонта, в шуме мотора и слепящем блеске огней.

Напряженное ожидание уже нанесло ущерб людям Элорсы и самому Элорсе, теперь он стоит перед Ларедо, как перед врагом. Командир — высокий, с густыми усами. На голове у него не каска, а шапочка. С лица Элорсы свисают телефонные проводки и капли дождя. Он протягивает Ларедо свою ладонь, обернутую водонепроницаемой тканью gore-tex.

— Очень приятно, сеньор. Инспектор Элорса.

— Да, мы говорили по телефону. Что тут происходит?

— Все хорошо, встали и ждем. Единственное, чего у меня не получается, — это связаться с группами авангарда. Надеюсь, это какие-то проблемы с приемом. — Словно желая подкрепить свои слова, Элорса включает и выключает микрофон. Слышен только треск.

— Ясно, — говорит Ларедо.

— Другого объяснения быть не может, силу никто не применял. — Элорса изъясняется выкриками: дождь поредел, но все еще идет, вокруг звуковой хаос из сирен и моторов. Инспектор выглядит счастливым, точно кокаинист, занюхавший дорожку.

— Они идут без оружия, — добавляет помощник Элорсы. — А некоторые даже голяком.

— Как это? — Ларедо притворяется удивленным.

— Судя по картинкам, так оно и есть, — с удовольствием рапортует помощник. — Ради своего протеста они готовы искупаться…

— Все верно, там целая толпа, — говорит Элорса. — Не знаю, откуда их столько.

— Люди выскакивали из окон. Жильцы. Прохожие. Все кто ни попадя, — добавляет помощник.

— Ясно. — Ларедо надоели эти стереоэффекты. Он молча смотрит на второго полицейского, пока наконец Элорса его не представляет:

— Самора, младший инспектор. — А потом командир кричит: — Я так понимаю, это все с перепугу. Нарушителей столько, что и мы тут все пересрались. А страх может привести и к жертвам.

— Стреляйте по ним, — говорит Ларедо, подходя к первому кордону.

— Простите? — Элорса растерянно трусит следом.

— Стреляйте. Не давайте им приблизиться. Что вы собирались использовать?

— Согласно инструкциям…

Ларедо круто разворачивается на месте.

— Что вы собираетесь использовать? — настойчиво повторяет он.

— Тальк, — отвечает Самора.

— Что?

— Так мы называем газы, — поясняет Элорса. — Первый залп — слезоточивым, так мы их останавливаем, на открытом пространстве это безвредно.

— Прекрасно, ударьте газом по первым рядам, а потом стреляйте.

Элорса придерживает его за рукав. Он сообщает Ларедо на ухо, как будто раскрывая постыдную тайну:

— Послушайте, это гражданские лица, без оружия.

— Это не демонстрация. — В сверкании фар и прожекторов Ларедо смотрит на полицейского почти без жалости. — Это… стихийное бедствие. Нечто вроде… заболевания. Пока еще ничего не известно наверняка. Среди них есть животные? Кошки, собаки?..

Никакого ответа, старший инспектор молча заглядывает ему в глаза. Самора достает планшет и, сняв перчатку, нажимает на экран.

— А как вам кажется?