Шрифт:
Закладка:
Вариантов было немного.
Я немного попетлял дворами, чтобы затруднить работу хронодиверсантам, которые могли задержаться в этом времени в попытках меня выследить, а потом вышел на дорогу и попытался поймать тачку. Поскольку глубокая ночь постепенно сменялась очень ранним утром, машин на улицах было, скажем так, очень немного, и только минут через двадцать рядом со мной остановился потрепанный москвич. Я назвал адрес, он назвал цену, и она оказалась куда выше, чем я ожидал. Фактически, бомбила хотел практически все деньги, что у меня были с собой.
Инфляция, однако.
Я не стал торговаться, плюхнулся на просиженное пассажирское сиденье, и мы поехали.
— Куда ты собрался в такую рань-то? — осведомился водила. Это был пожилой мужик, вышедший бомбить явно не от любви к искусству.
Я демонстративно зевнул.
— Домой.
Он посмотрел на мою одежду со следами, которые оставила довольно бурная ночь, со всеми этими драками, стрельбой и лазаньем по кустам, и понятливо хмыкнул.
— Развлекался, значит?
— Что-то типа того, — сказал я.
— И как?
— Понравилось, — сказал я. — Завтра еще поеду.
Место я помнил неплохо, хотя и был тут всего один раз. Отпустив машину метров за пятьсот до места назначения, я огляделся по сторонам, не обнаружил ничего подозрительного, немного прогулялся вдоль домов и свернул в переулок. На местности я ориентируюсь неплохо, так что сразу нашел нужный дом, вошел в нужный подъезд и поднялся на нужный этаж. Время было уже к пяти часам утра, и, в общем-то, нормальные люди в столь неурочный час в гости не ходят, но я-то не совсем нормальный, да и случай у меня из ряда вон.
Мысленно извинившись перед обитателями квартиры, я вдавил кнопку звонка и услышал раздавшуюся за дверью птичью трель. Последний писк моды, наверное.
Больше никаких звуков из квартиры не доносилось, но это и неудивительно. Я позвонил еще раз, уже просто для очистки совести, а потом присел на ступеньку.
Если там просто крепко спят, это не проблема, можно будет попробовать еще раз через часок. Но что, если там больше никто не живет? Или живут, но не те, на кого я рассчитываю? Что мне в таком случае делать-то?
Учитывая, что почти все имевшиеся у меня деньги я отдал за эту поездку, даже если я соберусь домой, туда, где меня почти наверняка ждет засада, мне придется идти пешком. Это из центра Москвы-то… Это ж, черт побери, несколько часов займет.
Позади меня послышался шорох. Кто-то подошел к двери с той стороны, судя по звукам, сначала посмотрел в глазок, в который он вряд ли мог увидеть что-то, кроме моей спины и затылка, а потом принялся открывать дверь. Видимо, мои спина и затылок показались ему внушающими доверие.
Я поднялся со ступеньки, отряхнул штаны (это, скорее, был чисто символический жест) и попытался придумать какую-нибудь остроумную фразу, чтобы поприветствовать старого знакомого, но так ничего и не придумал.
Да и, как выяснилось, в этом не было необходимости, потому что, когда дверь открылась, на пороге оказался незнакомый мне детина весьма внушительных габаритов. Одет он был в майку-алкоголичку, сатиновые трусы и домашние тапки на босу ногу.
— Могу ли я чем-то тебе помочь, о странник? — вежливо вопросил он. Точнее, сформулировал-то он вежливо, но вот в тоне его голоса сквозила едва прикрытая агрессия.
— Майор Савельев здесь живет? — спросил я.
Детина вздохнул и уже явно собрался мне что-то сказать, но потом вдруг переменился в лице и еще раз посмотрел на меня. У него был взгляд человека, который явно увидел перед собой какого-то шапочного знакомого и теперь пытался вспомнить обстоятельства, при которых это знакомство произошло.
Что довольно странно, потому что я-то явно видел его в первый раз. Хотя и были в его лице какие-то знакомые черты…
Он вдруг щелкнул пальцами правой руки, а потом наставил указательный на меня.
— Чапай? — спросил он.
— Чапай, — подтвердил я.
— Заходи, — сказал он, сдавая в сторону и освобождая дверной проем.
— Так что насчет майора Савельева?
— Я за него, — сказал он.
И тут я понял, почему его лицо показалось мне знакомым, хотя прежде мы никогда не встречались. Это было фамильное сходство.
— Виталий? — спросил я.
— Виталик, — поправил он. — Так ты будешь заходить или нет?
— Буду, — сказал я и зашел.
— Проходи на кухню, — сказал он, закрывая за мной дверь. — Не разувайся, у меня не убрано.
Я был в квартире майора всего один раз и плохо запомнил обстановку, но тогда было видно, что в ней живет семья. А сейчас все говорило о том, что место это стало пристанищем холостяка. Женская рука тут давно ни к чему не прикасалась.
Пол был пыльный, на мебели висела одежда, в раковине стояла небольшая горка немытой посуды. Я сел на стул, предварительно переложив валявшиеся на нем журналы на подоконник. Виталик, по дороге накинувший за себя не слишком свежий домашний халат, зажег газ под стоявшим на плите чайником.
— Кофе будешь?
— Буду, — сказал я. — Где отец?
— На Новодевичьем, — мрачно сказал Виталик. — Убили отца.
— Прости, не знал, — сказал я. — Соболезную.
— Угу, спасибо, — сказал он.
— Давно?
— Пара лет уж прошла, — ответил он, не оборачиваясь. Значит, это не последствия той перестрелки, и он все-таки вышел из реанимации после того, как я вышел из того времени. И прожил еще целых два годы.
— Кто?
— Какие-то злодеи, — сказал Виталик. — Ты ж знаешь, какое сейчас время и что в стране творится.
По этому поводу у меня было еще несколько вопросов. Например, нашли ли убийц, было ли это связано с его работой и не был ли убийца очередным провальнем, или же имели место какие-то местные разборки, но я решил не бередить раны молодого человека.
Виталик заварил кофе в больших кружках, поставил одну передо мной, подвинул сахарницу. Отхлебнул кофе из своей.
— Из жратвы есть только хлеб и яйца, — сказал Виталик. —
