— Я провожу вас в вашу комнату, — говорит Сэм.

— Я сам, — Илай скользит в мою сторону. — Ты можешь заняться своими делами.

Она кивает, поворачивается и уходит, за ней следует целая армия ее мини-клонов.

— Она обшарила всю Великобританию и Европу, чтобы найти своих приспешников для завоевания мира, — бормочу я. — Мы поговорим о перестановке позже, Сэм!

Она даже не ответила.

Какой отстой. Мне придется иметь дело не только с Илаем, но и с его самым верным помощником и женщиной, которая любит и лелеет его чудовищную натуру.

Хотя я люблю Сэм, в основном потому, что ее любит тетя Эльза, она все равно слишком замкнута и зажата.

Я бросаю взгляд на Илая.

— Это как наказание?

— Поверь, ты почувствуешь, когда я накажу тебя, миссис Кинг.

Он вальсирует к лестнице, оставляя меня в тревожном состоянии гипервентиляции. Я шлепаю себя рукой по груди, желая, чтобы сердцебиение замедлилось и перестало быть совершенно беспорядочным.

Что, черт возьми, с ним происходит?

Он флиртовал со мной или угрожал?

Во всяком случае, я не должна чувствовать себя разгоряченной из-за этого.

Я следую за ним, отчасти потому, что у меня нет выбора, а отчасти потому, что мне нужно отвлечься.

Я бросаю взгляд на убранство гостиной и замираю, увидев розовые картины, диваны и даже розово-белый ковер.

Неужели Илай и Сэм разрешили мне заняться интерьером?

Должно быть так, поскольку любимый цвет Илая — черный, а я уверена, что у Сэм аллергия на яркие цвета и при виде всего розового у нее начался бы приступ тошноты.

В гостиной наверху также стоит роскошный диван цвета шампанского. С потолка на высокой платформе свисает огромная люстра из розового хрусталя, а залы заполнены художественными розовыми картинами.

Десять из десяти за вкус. Он мой, так что, конечно, все идеально.

Моя голова ударяется о стену, и только когда я вдыхаю пьянящий аромат и ощущаю тепло, я понимаю, что на самом деле это грудь Илая.

Я была настолько поглощена своим безупречным вкусом, что на мгновение забыла, что я не одна. А этот ублюдок точно специально остановился и повернулся.

Я поднимаю на него глаза. Он улыбается.

Я смотрю пристальнее. Его ухмылка расширяется.

— Боже, миссис Кинг. Мы только вернулись, а ты уже бросаешься в мои объятия? Контролируй себя, ладно?

Я отшатываюсь.

— Это был несчастный случай.

— Один из многих.

— Прекрати.

— Что прекратить?

— Быть ублюдком6, для начала.

— И теперь мы говорим о моем члене. Так отчаянно, да?

— Ад замерзнет, прежде чем я позволю тебе прикоснуться к себе, Илай.

— Ты выглядишь очаровательно, когда говоришь неправду. Кроме того… — он приподнимает мой подбородок скрюченным указательным пальцем, заглядывая своими холодными глазами мне в душу. — Я уже прикасался к тебе. Если захочу тебя трахнуть, ты нагнешься и примешь это.

— Врешь, — мой шепот едва слышен, так как подбородок дрожит.

— Хочешь поспорить?

— Ты издеваешься надо мной, потому что я потеряла память. Я бы никогда не переспала с тобой.

— А мы и не спали. Должен сказать, я не впечатлился, но могу дать тебе шанс на пересдачу.

— Пошел ты.

Я врываюсь в свою комнату и захлопываю дверь перед его носом.

У меня не осталось сил даже на то, чтобы оценить великолепную розовую комнату принцессы, которая меня встречает. Я прижимаюсь к двери и подтягиваю колени к груди, а по щеке катится слеза.

Я четко помню, как пообещала себе, что больше никогда не буду плакать из-за Илая.

Никогда, никогда больше.

А за слезой следует еще одна, и еще, и еще.

Потому что я с сокрушительной ясностью понимаю, что оплакиваю часть себя, которая, как мне казалось, что-то значила.

Что-то, что я хотела отдать только ради любви, но отдала этому дьяволу на блюдечке с золотой каемочкой.

Что, черт возьми, я наделала?

Глава 7

Ава

— Не трогай!

Я отмахиваюсь от уничтожающей руки Сэм, пока она не расправилась с моими прекрасными георгинами более жестоко, чем это сделал бы ее любимый хозяин.

— Тогда сделайте это сами как считаете правильным, — она бросает на меня свой обычный взгляд, который, я уверена, по крайней мере на одном языке означает убийство, а затем садится на винтажное кресло в оранжерее, положив на колени вязальную пряжу.

— Я все делаю правильно, — я отрезаю стебель и аккуратно закапываю его в горшок, а затем присыпаю заказанной нами почвой.

— Эти цветы погибнут в течение недели. Может, лучше доверить это профессионалам?

— Перестань быть занудой. Зачем ты здесь, если не одобряешь все, что я делаю? — я провела рукой в перчатке по бедру. Все розовое — мои перчатки, сапоги и милое маленькое платье Armani с плечами.

— Мне нечего делать.

— Абсурд. Ты уже несколько дней ходишь за мной по пятам, Сэм.

Она вяжет крючком с точностью хирурга, и, учитывая, насколько она загадочна, я не удивлюсь, если в прошлой жизни она была им.

Все, что я знаю о Сэм, — это то, что она работает в семье Кингов дольше, чем мне лет, и, хотя у нее азиатские черты лица, у нее нет ни азиатского имени, ни акцента, ни каких-либо признаков ее наследия. Она, естественно, сама мне об этом не говорила. Я слышала, как она давала разные ответы разным людям в зависимости от случая. Китаянка, японка, кореянка и филиппинка — все эти нации так или иначе упоминались в разговорах.

Я подталкиваю ее ногу своим симпатичным сапогом.

— Я с тобой разговариваю. Илай приказал тебе следить со мной или что-то в этом роде?

— Или что-то в этом роде.

Я сужаю глаза.

— Если этот кусок дерьма думает, что он мой надзиратель, я…

Я прерываю себя, потому что она поднимает на меня глаза от дерзости, с которой я отзываюсь о ее повелителе и хозяине. Кроме того, я так взбешена, что не знаю, как закончить предложение.

Если у меня и были какие-то заблуждения по поводу этого брака, то они давно забыты. Или, точнее, подтвердились.

На следующий день после моего приезда Илай отвез меня на встречу с новым психотерапевтом, серьезной женщиной по имени доктор Блейн. Очевидно, мой врач сменился, и что-то подсказывает мне, что это все его рук дело. Когда я спросила о своем предыдущем психиатре, докторе Райте, Хендерсон сказал, что он уехал из страны.

Я не стала допытываться дальше главным образом потому, что мне было неловко. Одно дело,