Шрифт:
Закладка:
– Достойный отчёт, дорогие дети, – одобрил агент Уолкер, отошедший в сторону поразмышлять в углу комнаты у окна, задумчиво наблюдая за садом.
– Это так, – подтвердил Ласло. – Но что теперь, когда мы все здесь? Что думаете делать?
Зельда задумалась на долю секунды. Пенни же отошла от маминой юбки и направилась прямо к глобусу.
– Я надавлю на Ботсвану, – сказала она, словно какой-нибудь жестокий монарх, властитель колониальной империи. И сделала это.
Африканское государство вжалось, совсем как кнопка, и просело на три-четыре сантиметра в блестящую деревянную поверхность.
Клик.
Глобус тут же издал серию тонких механических звуков.
Бюст архиепископа Персивальда Ребуса, стоявший на пьедестале неподалёку, слегка завибрировал и выпустил из глаз два луча ледяного голубого оттенка, которые рассекли библиотеку, словно два заострённых копья.
– Архиепископ!
– Ребус!
– Смотрите!
Два светящихся луча от архиепископа сходились на большой книге с красной обложкой, стоявшей на полке в самой середине шкафа. Это было старое, массивное издание «Одиссеи» Гомера.
Указав на неё и помигав добрых четыре секунды, лучи погасли. Бюст перестал вибрировать, а на глобусе Ботсвана вернулась на своё место.
Все, кто был в библиотеке, на время утратили дар речи.
Пока Билл Белл не сказал:
– Круто.
– И правда круто! – эхом отозвалась Имоджен. – Епископ с лазерными лучами – это ещё лучше, чем шар из ниоткуда… – добравшись до книжного шкафа в два прыжка, она схватила «Одиссею».
Пока все, кроме агента Уолкера, толпились вокруг Имоджен, пытаясь рассмотреть фолиант, раздались ещё два звука: клац и плюх!
– Ммм, я, наверное, лучше промолчу, но… – пробормотал Маркус, оборачиваясь.
– На сей раз я тоже слышала! – сказала Зельда.
– Но что это было?
– Да, что случилось?
Все оглядывались по сторонам. В библиотеке вновь воцарились тишина и спокойствие.
На первый взгляд, ничего не произошло. Господа Интригио переглянулись, посмотрели на детей, на госпожу Перныковскую, Пенни, Билла Белла…
– А агент Уолкер? – спросила наконец Бина.
Его нигде не было видно. Казалось, он исчез. За мгновение до того, как Имоджен взяла книгу с полки, он стоял себе там, в углу, сокрушённо уставившись в окно.
– Ммм… – услышали они в этот момент. Отдалённый вой, почти что хрип.
– Уолкер? Это вы? Куда вы теперь забрались? – спросил Ласло.
Маркус быстрее всех перелез через диван и увидел, что с другой стороны, в том самом месте, где незадолго до того находился агент Уолкер, в полу открылся квадратный люк.
– Агент Уолкер, вы там, внизу? – спросил он, садясь на колени рядом с люком, чтобы наклониться над ним.
– Да, я здесь! – ответил англичанин.
– Всё в порядке?
– Да-да. Ничего не сломал… только испугался немного.
Остальные тем временем тоже подошли к люку.
– Что случилось?
– А то случилось, что у меня под ногами открылся пол, и… я упал! Тут, правда, мягко!
– А что там внизу, Уолкер?
– Здесь? Совсем немного, похоже. Маленький светильник и… матрас, на который я упал, конечно же.
– И больше ничего?
– Кажется, нет. Подождите… здесь стоит телевизор. Выключенный. Это и впрямь очень странно.
– Можно ли спуститься?
– Я же только что спустился, разве не так? Тут мягко, я же говорю. Прыгайте.
– Я останусь наверху, – проговорила Бина. – Мало ли что.
– Я тоже, – отозвалась Имоджен. – Пойду-ка нырну в последний раз.
– Ок, Уолкер, мы сейчас! – сказал в свою очередь Ласло. – Пропустите, ребята.
– Вот ещё! – ответил Маркус. – Мы первые, так ведь, Пенни?
Дочь Перныковской не стала тратить время даже на ответ и спрыгнула в люк. Потом настал черёд Маркуса и Зельды. А за ними проворно последовали Белл, Ирина и Ласло.
В библиотеке остались только Бина и Имоджен, которые, оставшись одни, заглянули в люк, чтобы послушать, что происходит внизу.
Подземная комната выглядела, мягко говоря, разочаровывающе. Стены по три метра, никаких видимых дверей. Большую часть помещения занимал большой толстый матрас, на который все они приземлились, и выключенный экран телевизора, смотревший на них со стены.
Агенты рассеянно огляделись, не замечая ничего особенного, приподняли матрас, чтобы проверить, нет ли под ним чего, вернули его на место и затем все как один заявили:
– Ничего!
Зельда стала единственным исключением.
– А вот я кое-что вижу, – сказала она, садясь посередине мягкого матраса.
– Ах вот как? Тогда и нам расскажи, где оно спрятано!
– Так ведь в этом-то и всё дело… оно у вас на глазах! – объяснила Зельда. – Задумайтесь: все подсказки вели к Ботсване. А Ботсвана вела сюда. И что же мы здесь видим?
– Кровать и выключенный телевизор? – ответил агент Уолкер.
– Это не кровать, господин Уолкер. А большой, огромный матрас… Кто это у нас вечно говорил о матрасах?
– Трипп! – в один голос воскликнули все остальные.
– Вот именно! – подтвердила Зельда. – По-вашему, это совпадение, что все подсказки, разбросанные мистером Ребусом, привели нас именно сюда? Я вот так совсем не думаю.
– Верно, девочка, – кивнул Билл. – Слезай же с него, сейчас я его раскромсаю! – добавил он, доставая свой верный швейцарский ножик и наставляя лезвие на матрас.
– Вот уж самая что ни на есть типичная американская поспешность, – усмехнулся Уолкер. – Но я в кои-то веки с вами согласен: если ответ внутри этого матраса, мы должны извлечь его…
– НЕТ! – крикнул Маркус так, что все подпрыгнули от удивления.
– Может, у тебя есть идея получше, паренёк?
– Нет, нет, нет… – как одержимый твердил Маркус, выпучив глаза. – Я не с вами разговаривал. В любом случае, раздирать матрас незачем… Ответ здесь, – закончил он, показывая на маленькую этикетку из синей материи, пришитую в углу.
– Я её тоже видела, – поспешила сказать Ирина. – Но это всего лишь марка производителя матраса.
Ласло наклонился проверить.
– «Ниманд», – прочёл он.
– Та же самая марка, о которой без конца трещал несчастный Трипп, если я правильно помню. Ну и что же?
– Ну и то… Никто из вас случайно не говорит по-немецки?
– Да, но…
– Ты хочешь сказать,
