Шрифт:
Закладка:
– Точно, – согласилась Бина. – А там, всего в двух шагах от двери, есть служебный вход, ведущий прямо к сенному сараю. Быстренько протереть пол – и вуаля. Убийца уходит без помех, унося с собой тело Триппа.
– Ага! – сказала Зельда. – А в сарае дверь в секретный ход, где мы видели пятна крови!
– Значит, именно так наш загадочный некто избавился от тела господина Триппа, – рассудила Ирина.
– В самом деле, всё вроде бы сходится, – с блеском в глазах подтвердил Ласло. – А потом таинственная рука снова запустила лифт из подвала, подняв комнату обратно на второй этаж, и тем самым довела жуткий фокус до логического завершения.
Едва господин Интригио закончил, как на лестнице показались два ужасающих силуэта, с которых ручьём лилась грязь, перемешанная с липкими тёмными водорослями.
– Какой это фокус? – спросил один из силуэтов.
– Да. О чём это вы беседуете? – эхом отозвался второй.
– Уолкер?
– Белл?!
– Что с вами стряслось, чёрт возьми?
– О, поверьте, ничего более нелепого со мной в жизни не случалось… – начал было американец.
Но Ласло вскочил на ноги и прервал его:
– Ещё как верим, Белл. Вот только, видите ли, нам тут тоже нелепиц хватило по уши. Более того, абсурда набралось столько, что, если обдумать всё произошедшее, полагаю, останется лишь один возможный вывод… А потому прошу всех за мной, если не возражаете! – С этими словами он протиснулся между женщинами, детьми и двумя насквозь промокшими агентами, спустился этажом ниже, в обеденный зал, и яростно зазвонил в серебряный колокольчик, стоявший посреди стола.
Не прошло и минуты, как из ведущей на кухню двери показался Кий с серебряным подносом и бутылкой воды.
– Игра окончена, Кий! – воскликнул Ласло, принимая характерный вид великого сыщика в заключительной сцене детективного фильма. – Можете сказать своему шефу и сообщникам, что мы всё раскрыли!
– В самом деле, сэр? – спокойно ответил Кий. – Я был бы счастлив это сделать, если бы мог, но, к несчастью, не имею ни малейшего представления, как.
– Кому вы пытаетесь лапшу на уши навешать?
– Вам, сэр, если вы голодны. Я слышал, вы звонили.
– Яростно бил в колокол, если быть точным. Но вызвал я вас не ради тарелки дурацких макарон, а чтобы сказать вам, что… мы всё поняли!
– Будьте любезны пояснить господин Интригио, что именно вы поняли? – спросил Уолкер, не терявший своего британского апломба даже будучи покрытым вонючим илом.
– Вот именно, сэр… Что вы поняли?
– Что вы сообщник мистера Ребуса! И что пока ваш двойник пытался сбить нас со следа и косил траву в саду, вы запустили в башенке лифт, опустили Комнату с Кроватью на первый этаж и спрятали тело господина Триппа. Того самого господина Триппа, которого вы незадолго до этого убили!
– Боюсь, что не понимаю, сэр, но звучит это очень увлекательно… совсем как детективный роман великой Пенелопы Флимзи, – с абсолютным спокойствием ответил Кий.
– Ерунда! Тайна раскрыта! – прорычал Ласло.
– Вот оно как?
– А то!
– Что ж, я никогда не осмелился бы противоречить вам, сэр. Ну-с… какие будут указания по поводу обеда?
– Обеда? Да вы вообще о чём?
Лицо Кия исказила гримаса сожаления.
– Видите ли, сэр… Я вынужден признаться вам, что ни я, ни мадам Эвтерпа не знаем практически ничего. Мистер Ребус, которого вы называете моим шефом, – в общем, как вам сказать… я даже не знаю, кто это. Он мне заплатил, хорошо заплатил, чтобы я поработал здесь два дня, но кроме адреса и немногочисленных иных указаний, которые я получил в письменном виде… к сожалению, я и в самом деле не знаю ни черта, простите за выражение. Гонорар предложили отличный, а времена сейчас такие, что берёшься почти за любую работу. Я ожидал, что будет нечто весьма экстравагантное, и, насколько доступно моему пониманию, не ошибся… В любом случае, я знаю лишь, что до обеда пятнадцать минут, сэр.
– Вот как, в самом деле? – сказал Ласло, посмотрев на часы.
– Уже четырнадцать.
Ласло уставился в глаза лакею, выполняя, быть может, лучший из своих знаменитых Взглядов Пытливого Филина за всю историю.
– Итак, вы хотите убедить меня, что ничего не знаете о том, что случилось в этом доме?
– Всё, что я знаю, сэр, написано на этом листочке, – сказал дворецкий, протягивая Ласло клочок бумаги.
– Одиннадцать ноль-ноль, маленький фуршет на террасе. Одиннадцать пятнадцать, чтение приветственного послания и вскрытие конверта. Тринадцать тридцать, обед. Пятнадцать тридцать, отъезд.
– Отъезд? – спросил Ласло. – Это куда же?
– Домой, к примеру? – ответил вопросом Кий.
– Хм… – пробормотал Ласло. Но правда была в том, что, как ни печально было это признавать, в глазах Кия Пытливый Филин увидел полнейшую искренность и ничего больше.
Последовало долгое неловкое молчание, которое в конце концов прервал плеск агента Уолкера.
– Я так понимаю, что новостей накопилось немало, – сказал он. – Давайте мы с Беллом быстро сходим переоденемся, а потом вернёмся сюда и все выложим карты на стол?
– На стол, – повторил Кий, радуясь возможности возобновить привычную работу дворецкого. – Вот именно, сэр. Стол, куда обед подадут… ровно через одиннадцать минут!
12
Что это ещё за торт?
Лицо Ласло Интригио было исчерпывающе красноречиво. После жидкого супа из корневого сельдерея, превращённого в пар, деструктурированного огурца с кремом из выпаренного тофу, эмульсии из кунжута и бланшированной полбы, а также крем-супа с проростками сои у него на лбу показалась глубокая морщина, а губы скривились навечно. Что бы ещё ни вышло из кухни мадам Эвтерпы, он бы не стал это есть. Лучше голодать с достоинством, чем уступить всем этим варёным овощам.
Единственное варёное блюдо, на которое он, Ласло Интригио, готов был согласиться, – это рагу из петуха и говядины с дижонской горчицей и хреном!
Эта череда крошечных блюд, раскрывавших всю возможную палитру безвкусной еды, настолько разочаровала Ласло, что ему с трудом удавалось следить за разговорами сотрапезников, даже когда Бина рассказала агентам Уолкеру и Беллу о том, как они узнали, что башенка на самом деле – огромный лифт, и о том, какую роль сыграл этот факт в понимании того, как убийца избавился от тела господина Триппа. Единственная загадка для Ласло была одна – как можно называть поваром мадам Эвтерпу! Словно пытаясь ещё сильнее испортить ему настроение, Кий вынес последнее блюдо, десерт: полупрозрачный ломтик торта, который, казалось, слегка коснулся горстки какао в своей предыдущей жизни.
– Я не в состоянии… – сказал он. И это была правда.
Маркус воспользовался ситуацией
