Если Мафлид скорее выражал сочувствие, то от слов Белл веяло грустью. Укладывая в голове новую информацию, я и не заметил, как с языка сорвался вопрос:

— Получается, ты была так добра ко мне лишь потому, что мои родители тебя об этом попросили?

— Поначалу да, — после тяжёлого вздоха ответила мне она, — но ты очень быстро завоевал мою симпатию. Уж поверь, если бы ты был скверным мальчишкой и занозой в заднице, огребал бы от меня несмотря ни на какие старые обещания! — Так-то логично. Какой вообще смысл лезть из кожи вон, выполняя просьбу людей, которых ты, скорее всего, больше не увидишь?

И всё это хорошо, конечно, но теперь я по-новому посмотрел на своё детство в этой жизни. И в той. И вообще. Оказывается, быть юным не так уж и беззаботно.

Не зная, что сказать, и чувствуя некоторую неловкость от собственного вопроса, я вместо слов подошёл и обнял Белл. В конце концов, в этой жизни мало кому до меня было дело. А Белл… Не факт, что у меня ещё будет возможность сказать ей, как много для меня значила её забота. Такие вещи обычно осознаёшь только потом, когда уже поздно. Ну, или видишь их с высоты полученного в прошлой жизни опыта.

Так или иначе, про мой разговор с Мафлидом Белл успешно забыла, и я, ощущая себя сбежавшим от завуча школьником, наконец-то отправился на ужин к дяде. Его особняк — самое большое здание в Олобе — конечно же, располагался на самой окраине.

По меркам Олоба, каменная махина, в которой окопался дядюшка, была настоящим дворцом. Именно таковым он и казался мне в детстве — величественным, роскошным, хранящим множество тайн и загадок. По меркам же моего родного мира до дворца сие сооружение не дотягивало. Скорее вилла, причём даже не сказать, что богатая.

Ужин у дядюшки, как всегда, был великолепен. О том, что подают здесь за столом, судачит весь Олоб! И вроде блюда как блюда: салаты, тушёное мясо, жареные овощи и даже что-то похожее на пиццу, но вкус… Непередаваемо. Это как неделю питаться пресными хлебцами, а затем съесть только что испечённый французский круассан. Наверное. Честно говоря, не пробовал. Но видел в фильме, как кто-то ел круассан, и на его лице расплывалось блаженство.

Ещё бы, блюда, подаваемые на стол мало того, что были сделаны из ингредиентов, полученных из стихийных порождений, так ещё и приправлены аналогичными специями и пропитаны стихийной магией. Как итог, стоило лишь отведать что-то со стола, как тебя переполняли эмоции. Преимущественно удовлетворение и наслаждение. В общем, гастрономический оргазм в этом мире не метафора, а результат неумеренного поглощения подобных блюд. Так что ели мы с Вальхамистером не спеша.

Между прочим, стоили подобные яства немало. Не только вкусные и не портятся, так ещё и укрепляют тело, придают бодрости и значительно увеличивают регенерацию. Собственно, дядя снабжал ими и корпус стражей Олоба, и гвардию Эженэйро, ещё и на экспорт оставалось. Да и вообще, дядюшка Адри был одной из главных статей доходов Свободных Земель в целом. Не представляю, что будет делать Великий Магистр, когда дядя сыграет в ящик. Алхимика уровня дяди в принципе сложно найти. Он учился у лучшего в своём деле. А вот сам дядюшка преемника себе найти даже не пытался — с таким скверным характером не суждено ему передать свои знания.

С другой стороны, дело его давно поставлено на поток, так что семья Лер своего не упустит. Это практически клан, члены которого рассеяны по всему контенту. Лер подмяли под себя как производство алхимических препаратов, так и их сбыт. Хотя номинально отвечали только за логистику. И один из них, фактически считавший дядину резиденцию своим домом, сидел напротив меня и чавкал.

Дядюшка же имел обыкновения являться в тот момент, когда на столе появляется десерт, а из трапезной исчезают все посторонние. Хотя и это бывало нечасто. Он мог не выходить из своей лаборатории десятницами. Эликсиры Адри могли излечить кого угодного от любой напасти, лишь только его самого не могли избавить от трудоголизма.

— Здравствуй, Хеди! Поздравляю, тебе теперь можно пробовать мои изделия из категории «для взрослых». Как инициировался?

— Привет, дядь. Было больно. — Дядя, хоть и считался затворником, обладал очень своеобразным чувства юмора. Но, как плюс, никогда ни на чьи шутки не обижался.

— Так тебе и надо. Может хоть мозги прочистились. Домик-то себе уже присмотрел? Пару десятин можешь пожить у меня, как из приюта выставят. Хотя ты ж раньше сбежишь, тебя Вандхалситер задушнит за пару часов. — Дядя отлично знал, как произносить «Вальтхамистер» но каждый раз намеренно коверкал его имя и ни разу на моей памяти не повторился. — Что со специализацией решил? Неужто похоронишь свой дар ставя печати нашего блаженного граднача на всякой макулатуре?

Да, вместо того, чтоб думать о делах насущных, я серьёзно озадачился как стихией тьмы Мафлида, так и прошлым своих родителей и Белл. Дядюшка же резко спустил меня с небес на землю.

— Меня Гермигот послал в пешее путешествие к ближайшей горе, так что недвижимость отходит на второй план. А насчёт специальности хотел с тобой посоветоваться…

— Копателем выгребных ям стань, вот тебе мой совет, раз всё равно башкой своей не пользуешься. Усёк? Твой выбор и только твой. И за халяву туфлю Магистру нашему поцелуй, в любом другом месте люди годами учатся, а тебе такая халява и бесплатно. Думай, Хеди, головой, а не пятой точкой. А то потом скажешь, что совет дяди Адри тебе всю жизнь сломал. — Дядя сел за стол и начал собирать из лежащих на нём блюд что-то вроде сэндвича, складывая салаты, мясную нарезку и какие-то печеньки между двумя кусками аналога пиццы. И да, именно так он ест, называя это гастрономическим футуризмом.

Дядя же не местный. Настолько не местный, что родился на другом континенте. И жил так, как ему нравится, наложив огромную кучу на чужое мнение. И на здравый смысл.

— Я и так скажу, что мне жизнь сломал чёрствый дядюшка, не давший вовремя свой ценный совет.

— Ага, Эженэйро не забудь заодно обвинить, что он свой опыт тебе в башку не всунул.

Дядя же постепенно перешёл от гипнотического взгляда к заглатыванию своего безумного бутерброда. Слава Гермиготу, не целиком.